Мираж света Шумит воздух, мелькая ночными листьями из огней и постоянного поиска чего-то, близкого к яркому, что можно было бы назвать светлым... он с тихой напыщенностью смотрит на время и очень гордится тем, что его вдыхают, жадно торопясь заслонить маленькие искорки от белоснежных знаков флага…
В его эпоху звенели торжественно колокола над головами тысячи людей, с покорной дрожью подхватывающих и впитывающих льстивый многоголосый хор придворных: «Да здравствует Король!».
Он - тот, ради роскошной мантии и короны которого портные и ювелиры изнемогали сутками, боясь не успеть к очередной церемонии, осклабился и капризно шевельнул рукой (словно показывая, что все ему надоело); и его маленькая, с темной гладкой головкой, супруга – Королева, робко-испуганно посмотрела в его сторону.
- Чем тебе не нравится твой День коронации, милый? – спросила она, изо всех сил стараясь сохранять надменным выражение, почти детского, лица, как это нравилось мужу.
- Всем, скучно!... – лениво задумавшись на мгновение, отмахнулся тот и еще больше замахал руками, избалованно задрыгал ногами, требуя тишины.
Вся процессия остановилась на мгновение ока и поданные преданно замолчали, выжидающе столпившись около трона. Но Король внезапно выкрикнул: «Все вон!» и резко повернулся к жене, чуть съежившуюся от перемен в его взгляде.
- Потому… Хочу, чтобы была война! – после паузы, наконец, бездумно, очень твердо проговорил он.
- Но милый, ее никто не ждет! – от рвения остановить беду та вскочила с трона, и маленькая головка затряслась, чуть не скинув простенькую корону, прочно вкрепленную в волосы, - Война приносит разрушения, страдания народу!....
- А и пусть! – холодно возразил тот, - Народ слишком расслабился, кушая с моих полей, одеваясь с моих станков и пачкая мои покои!.... Я хочу, чтобы он занялся полезным и принес что-то свежее из соседней страны, ведь и ей лучше не расслабляться… Пусть случится война!...
- Но ты же понимаешь, что война никогда не принесет пользы, а только погубит!... Милый, не заставляй никого воевать, все должно быть мирно!....
- Молчать!!! – рассердился Король, отстраняя от себя супругу, - Хорошо тебе говорить: сидишь у себя в покоях и ни о чем не печешься; а я – правитель, я должен заботиться о подданных!... Забота – это воспитание, а ничто лучше не воспитывает, чем огонь и меч!... Без войны мой народ распуститься и потребует воли, а она научит их гармонии жесткого контроля, воспитает патриотами… Так я сохраню королевство и принесу им пользу! Зови гонцов, пусть собирают отряд из добровольцев!!!
- Не стану! – чуть не плача, шокировано отбежала к окну замка Королева, - За звучащей, красивым благородством, ложью не спрятать тебе эгоизм и желание избавиться от тех, кто верно служил, только потому, что такова прихоть!...
- Знай свое место, женщина! – чуть не заорал ее супруг, зловеще и взбудоражено потягиваясь за шнурком для вызова охраны. – Не тебе судить о справедливых действиях твоего правителя!... Сиди же в темнице до тех пор, пока не научишься держать свой глупый язык за зубами!!! Или я сейчас…
И, как ни горько, маленькая Королева, вынуждена была наблюдать следующее: перед ней стали двое суровых стражников с алебардами, вошло несколько гонцов, а нахмуренный Король с хищной улыбкой держался в шаге от того, чтобы отдать непоправимый приказ касательно ее!
А ведь еще столько, пусть и серых, но причудливых облаков проплывало мимо нее, столько мелодий капелек воздуха хотелось разгадать… потому и пришлось ей поклониться перед Королем и дрожащим голосом сказать перед ним, стражей и гонцами: «Будет исполнено, Ваше Величество! Я сама приведу к Вам предводителя отряда!».
Только после этого Его Высочество самодовольно улыбнулось и проследило, чтобы за супругой крепко заперли ворота…
За которыми стояла пыльная, разбитая дорога, одинаковые улицы, с мрачными вывесками и угрюмыми зданиями с трещинами, будто неожиданно говорящие голосами каждого жителя: «С другими – хоть тьма, но только чтобы у меня было место под светом!».
Слушая отчеканенный грохот сапог стражи, Королева только и думала о том, почему, в один миг, все суетливые торговки, все мечтательные служаночки, все ворчливые кузнецы и сапожники, непоседливые дети и слабенькие пожилые нищие – все не смогут спрятаться только от играющей мысли ослепленного золотом, не помнящего, что за крепкими, душными стенами замка есть чистые озера, теплая трава, причудливые узоры полей, рисунки гор?…
Они будто содрогнулись и трусливо замолчали, когда, на площади, клич Королевы остался безответным: над ее маленькой темной, гладкой головкой нависли дюжие стражники со скрещенными оружиями, недобро поблескивающими красным закатом из тьмы; а за ним… одни горожане смеялись и принимались переводить все на свои жалобы, другие поворачивались и молча уходили, отрешенно поправив наряды; третьи выли и валялись в пыли, соглашались идти в рабство, но только не на тропу войны, на смерть!
Она уже собиралась мягко закрыть глаза поникшей Королеве, как среди толпы раздалось: «Я готова защищать королевство! Возьмите меня в войско!...», и из расступившегося народа вышла невысокая девушка с коротко остриженными волосами, несущая перед собой, с большим старанием смастеренный ею, флаг, на голубом фоне которого чуть отливают золотом белоснежные знаки – символы земли, где пролился липкий дождь своенравия правителя.
Его супруга, чуть увидев только-только укрепившиеся ручки девушки, с энтузиазмом удерживающие неимоверно высокий флаг, ахнула и подбежала к ней, справедливо решив лучше озябнуть от решетки темницы, чем озябнуть от ошибки сердца.
- Ну что ты, что ты, дорогая? – мягко сказала она. – Это дело для взрослых, сильных, тренированных и черствых мужчин; а ты… Такая маленькая и наивная, не знаешь, на какое ужасное дело посылает тебя Король от моего имени!... Лучше даже не думай об этом, ступай себе домой, расцветай и радуйся солнышку!....
- Сила и зрелость прежде всего в храбрости! – смиренно возразила та. – Что же «взрослые и сильные мужчины» не идут в бой за своего Короля?... Ведь они знают, что опасность может породит то, чего нет страшнее - трусость и безразличие?... Моя Королева, я не могу спокойно «радоваться солнышку», зная это; возьмите меня в войско, ведь… Я чувствую, что от меня зависит и Ваша судьба!
Затем девушка еще ближе стала к Королеве, жалеющей ее, столь юное и скорое, падение волшебных листьев мысли и надеющейся, что ее супруг, увидев такой поворот реализации своих безумных желаний, передумает.
Она, еще раз согрев сердце этой верой, взяла тихонько за руку девушку, которую, за хрупкое телосложение и сильный энтузиазм, шутливо прозвала Воительницей; замечая, по дороге в замок, будто тревожные стаи черных звезд в небе…
Но кому, а Королю этот мистический знак был не знаком, ведь его окружали льстивые улыбки, блестящие от алмазов стены и громовой возглас стражи, докладывающей о «возвращении Ее Величества и предводителя добровольцев».
Эти слова звучали для него столь таинственно, что он вальяжно расположился на троне, совсем почти не заметив вбежавшую Королеву.
- Милый, я тебя прошу, передумай, пока не поздно, ведь я… - только успела торопливо и чуть жалобно попросить она, юркнув к трону, как…
… - Я пришла, Ваше Величество! – бодро сказала Воительница, не расставаясь с флагом.
- Что ж, очень неумело, с твоей стороны, жена, присылать мне, для такого дела, девчонку!!! – сердито огрызнулся, в сторону виновато глядящей Королевы, тот, заслышав женский голос, но, подняв на посетительницу глаза, внезапно застыл в неприятно сквозящей задумчивости. – Но, знаешь…
- Что, что ты опять задумал? – с пронзительной тревогой подскочила Королева, переводя взгляд то на него, то на Воительницу; порываясь даже подбежать к ней и загородить от стражей, которых муж подманил к себе, чтобы увести и спасти. Однако Король изловчился и усадил ее на место.
- А ну сядьте на трон, Ваше Высочество, не то я рассержусь! - несколько игриво бросил он на ходу. - Что за неподобающее у Вас поведение?!.... Послушай-ка, крошка, чего ты сделала эту безделицу?
- Это символ свободы и мира в Вашем светлом королевстве! – вдохновлено ответила та, стараясь подвинуть свое массивное, сияющее белоснежными знаками, изделие поближе к своим правителям. – Я сделала его, чтобы оно приносило ему и Вам покой, счастье, удачу и богатство!.... Повесьте рядом с троном, если желаете, и, думаю, все, чего, я Вам желаю, исполнится!...
- Забавно, только… Ты надеюсь, не забыла, зачем тебя сюда привели? – улыбаясь, спросил Король.
- Нет-нет, Ваше Высочество! – робко и торопливо осеклась та и приняла военную стойку. – Приказывайте, что делать, я готова все выполнить на благо Вам и Вашему королевству!
- Ну, слушай: если завоюешь соседнюю страну – будешь… у меня, во дворце, жить; а не завоюешь – отправишься в темницу!... Стража проведет тебя к моему советнику, он расскажет про соседние страны; затем можешь идти к моим воинам, в поход… Ступай и завоюй!
Услышав приказ, Воительница поклонилась и, как ни в чем не бывало, ушла за знакомой стражей, готовясь мысленно к тяжелым стратегическим задачам. двери за ней захлопнулись.
- Как же так?! – не выдержала Королева. – Ты же обещал, что будет отряд из добровольцев!
- Мало ли, что я обещал! – пустым тоном проговорил Король, играя короной.
- Ты что же, бросаешь ее одну в войско, где полно, отупевших от резни, осознания своей силы и власти, зрелищ и вина, взрослых мужчин?!!.... Ты же ведешь ее на гибель!!!...
- Ах, до чего же это будет забавно! – со страшным упорством воскликнул тот. – Представляешь, что она, маленькая, слабенькая, будет среди сражения, пожаров, грабежа, визжащих жителей, разозленных, ее растерянностью, солдат… А отступать ей ведь нельзя: у нее на руках флаг, что мне понравился!.... Только если она не передумает и не прибежит, ко мне назад, чтобы я ее помиловал, если…
Королева в ужасе похолодела, дрожаще отскочила на секунду, после… опрометью выбежала из тронного зала, стараясь не слышать шипящих ядом дальнейших мыслей своего супруга, и не смотреть на его, налившиеся кровью, глаза, не знать того, что к ней был обращен его… словно рев дикого зверя: «Стой!!!.... Стой, дрянь!!!.... Стража, ко мне!...».
Она торопилась встретить Воительницу, в это время уже одевшую замысловатый шлем и доспехи, севшую на коня и взявшую внушительный, но затупленный меч, флаг, уже готовясь ехать в поход, с ответственным взглядом озираясь назад - на молча ждущее, несколько свирепое, окружение из рослых воинов.
«Подожди, остановись!» - раздался среди потока шума их щитов слабый и…. такой знакомый, заботливый голос.
Девушка повернулась в седле на него и увидела запыхавшуюся Королеву, судорожно схватившую ее коня за узды.
- Не пущу! Пускай меня схватят, не пущу тебя на гибель!- отчаянно вырвалось у нее.
- Почему Вы так считаете? – удивилась Воительница, сжимая в руках флаг. – Воины подготовлены, я тоже… Все получится!
- Дорогая, милая девочка, ты не знаешь, что такое война! – с жаром проговорила Королева, не боясь произнесения собственных слов. – Это такое жуткое явление, при котором за усталость, слабость, малейший промах свои растерзают любого, даже командира!.... Тем более опытные королевские воины!... Умоляю, бросай оружие, дорогая! Ты не сможешь воевать, только погибнешь!... Именем Короля, освободите дорогу!!!...
Воины молча расступились, хотя, безусловно, посмеивались в душе, и готовы были сорвать свою злость от затянувшегося и прерванного тправления на всех.
А Воительница только грустно проронила: «Но я же защищаю Вас и Ваше королевство!».
Взгляд же Королевы только печально говорил: «Ах, дорогая! Королевство не стоит твоих мук,!.... Это все – лишь прихоти его правителя!.... Если бы только ты это понимала!».
С противоположной стороны приближался шумный отряд других воинов, возглавляемых… самим Королем, вопящим на все улицы: «Где ты, дрянь?.... Найду – казню на месте!».
Эхо этого отвратительного вопля пронзило Воительницу насквозь и она осознала, что затевается черное пламя, из темно-желто-уродливых ромбиков капризов, некогда бывших, белоснежными, лишь чуть отливающими золотом, знаками, которое нельзя потушить… Или же в ее силах остановить его жадные, бешеные языки?
- Ваше Величество! – смело крикнула она Королю сквозь гул толпы воинов, а Королева, прикидывавшая, как безопасно пришпорить коня, не двигающегося с места; вновь встревожено задергала его поводья и взмолилась: «Тише, дорогая!.... Лучше уезжай, пока есть возможность и он тебя не заметил!... Быстрее, беги!!!...».
Но она вынуждена была самоотверженно приникнуть к шпорам Воительницы, все еще стараясь заслонить ее от окруживших стражников и незаметно дать убежать от их предводителя – того, чья корона так безобразно треснула от гордости и самолюбия и чья мантия превратилась в хватающего все монстра мига желания!
- Ах, вот ты где! – скалясь, с кокетливой злостью выкрикнул он в сторону своей супруги, жалобно уговаривающую его взглядом отпустить ни в чем не винную девушку. – А ну иди сюда!!!
Королева, помня бесцеремонные толкания стражи в спину алебардами, больно колющие в ее хрупкие лопатки; предпочла сама встать и подойти к мужу, при этом не отходя далеко от коня Воительницы; вначале все растерянно, а затем недоуменно, наблюдавшей, как Король сам приблизился к Королеве, загораживающей… ее всеми способами, взял дрожащую супругу за простенькую корону, прочно вкрепленную в волосы, приговаривая: «Сюда, я сказал!.... Что же ты за дрянь?!!... Я тебе покажу!!...»!
- Оставьте свою жену в покое! – желала было протянуть к, слабо сопротивляющейся, Королеве руки Воительница, но массивный флаг мешал. – Как Вы можете ее так мучить?!.... Лучше сказали бы, если желаете, конечно, на дорогу моим воинам что-нибудь… А то невежливо без распоряжений Вашего Высочества ехать!...
- Молчать!!! – прежде всего, рявкнул тот, на, Королеву, вырывающуюся и едва слышно простонавшую: «Ничего не слушай, беги скорее, он хочет тебе только нехорошего!!!...»; после любезным тоном проговорил: - Вот эта глупая упрямица… – он еще раз грубо толкнул свою, почти обессилевшую, супругу. – …своим недопустимейшим поведением меня разозлила… И если хочешь, чтобы я снова подобрел и перестал ее мучить, укради для меня алмазную вазу – военный трофей, из соседней страны, и принеси в мои покои… И с ней ничего плохого не случится, клянусь!....
- Будет исполнено, Ваше Величество! – с готовностью ответила Воительница и поспешно развернула коня на страну, куда она и ее воины отправлялись; под довольную усмешку Короля и печальный взгляд Королевы.
Она… словно предчувствовала, что непонятные, зловещие стаи черных звезд в небе в ужасе убегали от вероломных воинов, срывающих петли с чужих домов и лезущие в драку с первым встречным ради замеченного чужого тусклого гроша.
Воительница прилагала все усилия, чтобы не допустить убийства, ведь была правильно уверенна: пусть лучше война будет незримой (под звон устрашений и дипломатии) чем непоправимо калечащей и уносящей жизни.
Она украдкой тушила поджоги и показывала места укрытия пленникам, перепуганным жителям чужой страны.
За это они готовы с радостью были передать жемчужную вазу – самое ценное, что у них есть, но… на нее незаметно и так щемяще упали маленькие рубиновые капельки, усыпляющие буквально… мысли Воительницы, невольно растормошенные, ее жадными воинами, пустившими камнем в ее замысловатый, но плохо защищающий шлем…
Это стало словно как ударом в сердце Королеве, от горечи бросающейся на решетки темницы и кричащей: «Что же ты наделал?!... За что отправил ее на войну?!... Бессовестный!!...».
Этот крик открыл перед ней совершенно новый мир, ступенькой к которому стало лезвие палача и гордое эхо Короля: «Не твое дело!!!.... Умолкай же навеки, ничтожество!...».
И, после черных лезвий мига и неотпущенных на волю звездочек чьих-то глаз, он спокойно пошел к себе в тронный зал, где его ждали новые, холодные и лживые, придворные красавицы, никогда не способные заменить Королеву, золото и пир, серо-одинаковый, громогласный голос стражи, докладывающей, что: «прибыл отряд из соседней страны».
Услышав это, Король вскочил, оттолкнув придворных и расплываясь в коварной улыбке, что снова медленно пробуждала шипящих ядом мысли, при взгляде на радостно вбегающую Воительницу, несущей в руках жемчужную вазу.
- Ваше Величество…. – хотела она обратиться бодрым голосом, как остановилась, чувствуя какую-то необъяснимую тоску и пустоту внутри: перед ее глазами сверкали стены алмазами, выжидающе-вальяжно располагался Король, а… Королевы не было!
- Умница! – тем временем игрался мантией тот, потягиваясь к вазе, - Ну, передай вазу своему правителю; а награду за нее можешь оставаться на пир и… вообще жить со мной, во дворце…
– Почему Ваша жена не сидит рядом с Вами? – будто не расслышав последних слов, спросила та. – Ей не здоровиться?... Что-то с ней случилось?... Может, помочь ей?...
- Она…. – забегал глазами Король, гадливо поморщившись, - Она болеет и не может выйти, чтобы тоже принять твой дивный подарок; но надеется, что ты ее извинишь за это… Ну, довольно, давай вазочку и сядь со мною за стол: я хочу непременно отметить твою победу и выпить за ее скорейшее выздоровление!....
Воительница невольно отступила, почуяв неестественно слепящий огонек в его глазах и отголосок чего-то, трагически затаившегося во тьме подвалов замка; что-то звало ее, терзало сомнениями, не позволяло верить всему, что происходило…
- Я… обязательно приду, Ваше Высочество! – решила она, поклонившись перед необычайно обрадованным Королем, - Только сниму доспехи и поблагодарю воинов за соучастие в нелегких боях!...
- Хорошо! – мягко бросил тот, - Только быстрее приходи назад, я жду!...
Эти слова оттенялись тем неприятным гулом волков и ветра, мрачные огоньки которых обычно печально убегают в более спокойные углы портьер, ставшими причиной того, что…
Воительница чуть не потеряла спасительную веточку рассудка среди океана хаотичных мигов – ведь за одной из них, таких ободранных и испачканных, тепленькие и ласковые руки и сердечко Королевы были откинуты от закрытых, ржавых железом, дверей свежего дыхания и долгожданного солнышка… твоего спасения, спрятанного в тусклом ключике, недалеко от которого была отброшена простенькая корона, крепко вкрепленная в волосы!
Их хозяйка уже не знает, что по ним украдкой мягко провела ладонью Воительница, что смахнула слезу и, скинув в, заросшем паутиной, углу доспехи, шлем, осталась в одной простенькой и длинной рубахе; а на собственные, коротко остриженные, волосы накинула черную длинную шаль (чтобы дать почувствовать себе, к чему приводят, слишком жестоко-насильно, растормошенные маленькие рубиновые капельки)…
Когда она вошла в тронный зал, они снова появились, только на глазах и лишь стали странно-светленькими, как мираж справедливости и красоты света власти, перевернувшиеся картины которой были перед их больно жгучим дождем: Король, как ни в чем не бывало, видимо, соскучившись, снова развлекался среди придворных красавиц; будто не зная, что…
- …Выходит, это вы убили свою жену? – чуть заметно прошептала девушка, сдерживая отвращение.
- Что это ты такое болтаешь, крошка? – отвлеченно слепо оглянулся на нее тот, маня к своему трону. – Впрочем, ты права… Ну и что?... Лучше иди сюда, я подарю тебе, в утешение, вместо этого убогого платка корону… Да и поставлю вазочку возле себя… Только дай ее и иди ко мне!...
Услышав его последние слова, Воительница ахнула и, исполненная шока, метнулась к окну и швырнула туда изо всех сил трофей, столь нелегко доставшийся ею.
- Вы эту вазу не заслужили!!! – отчаянно выкрикнула она. – Пусть хоть эта потеря отрезвит Вас и напомнит, что Вы нарушили клятву ради какой-то игрушки и каприза!!!...
- Что?!! – изменился в лице Король, вставая с трон, - Ты смеешь что-то выкидывать без моего разрешения?!.... – неожиданно он снова сел и на его лице засиял оскал.: - А ведь для этого должны быть причины! Ты что-то сделала, что осквернило трофей, признавайся и я прощу тебя… И ты будешь жить, со мною, во дворце…
- Моя вина лишь в том, что я отпустила всех пленных, вывела жителей, затушила пожары и старалась никого даже не ранить в чужой стране; хотя находилась на войне!... – чистосердечно, сдавленным от горя, голосом ответила Воительница, снова беря флаг и скидывая шаль, замирая с тоскливо-покорным взглядом…
Она ощущала, как ее, под властный хохот и визг Короля: «Давайте, крепче оковы завяжите, только такая ей судьба: она, струсившая предательница, ни одного врага не убила, обменяла у них на какую-то вазу честь своего Короля и королевства!!!....»; приковывают цепями к столбу и… осколками жемчужной вазы тормошат слишком больно, долго и резко, необратимо рубиновые капельки, тревожено покидающие стуки сердца; знающего, что Король снова пирует, с некоторым стительным наслаждением наблюдая огонь, жадно уносящий некогда белоснежные знаки флага; и рисуется перед придворными красавицами, что столько времени, риска и сил было потрачено в неблагодарное болото тьмы, что…
Где-то она снова встретит Королеву, взгляд которой печально хранит улетающие листики солнышка, прячущиеся среди миража того – яркого, шумного, призрачного света…