Ладно уж. Хотите мрачного? Его есть у меня.
Тоже во многом автобиографичное стихотворение...
Старый ДомСтарый дом… Прихожу к тебе снова,
Снова слышу свои же шаги –
Это эхо забытого слова,
Словно шёпот, затихший вдали.
Старый дом… Никогда не поверю,
Что ты можешь исчезнуть, как снег,
Что твои отсыревшие двери
Не откроет уже человек.
Я могу ощутить и припомнить
Снова счастье и радость, когда
В пустоту заброшенных комнат
Прибегала играть детвора.
Прибегала играть детвора –
И невинно, по-детски играла,
И что скоро наступит пора
Стать взрослее, конечно, не знала.
Отлетали бумажные годы,
Всё смешалось – любовь и гроза,
И порывы ненужной свободы,
И невинности первой слеза…
Было время, безумное время,
Первых тайн самый сладкий букварь,
Было время быть только с теми,
Кто не помнил забвения сталь,
Были бури, метели слепившей
Белый ветер и холод снаружи,
Ярко-красная спелая вишня
И до боли открытые чувства,
Были ливни и страшная тьма,
Были лето, и свет, и мечты,
Были дети, наивные дети,
Чистый образ земной простоты.
Было общество, было внимание,
Были даже восторги вокруг,
Было горькое непонимание,
Был и солнца искрившийся круг,
Были крылья, лёгкой волной
Наполнявшие тело теплом,
Были тучи, тяжёлой рукой
Застилавшие небо и днём.
Были просто друзья, и обиды,
И подруги какие-то там,
И отчаяния пирамиды,
И порезами боль на глазах,
Были праздники, было веселье
И вино бесконечной рекой,
Отшумевшее море застолья
И негаданный час роковой.
Были грёзы, что стёклами звонко
Разлетелись о скалы в пути,
Были крики новорождённого
И невидимые, но мосты,
Обожание с радостной болью,
Ожидание ласковой лжи,
Ночи чёрные с пролитой кровью
И безмолвие битой души.
Были стоны, извечные стоны
Отпустивших на волю себя,
Было то, что нельзя было тронуть
Лживой сказкой о правде любя,
И обрывки каких-то посланий,
И порывы законченных фраз,
И себя не возившие сани,
И жестокость судьбы без прикрас.
Были силы, вызванные в память,
Появление чистой души,
Что всю жизнь, до последнего вздоха,
Поклялась я суметь сохранить,
Было тельце – такое родное,
Это милое мне существо,
И являлось что-то такое,
Что безумие счастья несло
И пучину причинного страха
За семью, что стала родной,
И распутная рваная мякоть,
И любовь твоя к той другой,
И уходы, и ссоры, и встречи –
А за ними листами года,
И терпение, всё же не вечное,
И разлука – теперь навсегда,
Не обида, не гнев, не угрозы –
Просто тихий, спокойный уход,
Не последние горькие слёзы –
То, что быть собиралось давно,
И незнание, страх одиночества,
Одиночества в криках души,
И желание делать, как хочется,
И желание всё-таки жить;
И единственный лучик надежды –
Подраставший мой человек,
И в раскатах борьбы отгремевшей
Полный нежности искренней век,
И себя отдавать до последнего,
Отдавать не спеша, целиком,
И забросить дурные и вредные,
И оставить свои на потом.
И внезапная вспышка слепая,
Неожиданность странной судьбы,
И попытка, такая смешная,
И желание снова любить,
И заметные времени маски,
И забытые в детстве стихи,
Откровенные дикие ласки
И убитые прелестью швы,
И принятие нового папы,
И готовность друг друга понять,
И скупые ненужные ссоры,
И разрывы день ото дня,
И убийственное отрешение,
И осколки родного тепла,
И какие-то злобные мнения,
И покрытые камнем сердца,
И уход, и новый подарок –
Новый свет в мелькании дней,
Новый шанс оставить недаром
Этот мир холодных огней.
И опять одиночества сила,
Приумножена, время спасла –
Двое мальчиков милых, любимых,
Только разница в трёх годах,
И опять ежедневно заботы,
И опять долгий поиск пути
И работа, работа, работа,
И мечта однажды придти,
И её ожившие пения –
Долгожданная птица любви,
Что так часто ловила мгновения,
Но явилась черту подвести,
Подвести – и остаться навеки, -
Острота и жгучая страсть,
И безумно любимые дети,
Тихой жизни семейная сласть –
И ни ссор, ни обид, ни упрёков,
Понимание тех и других,
Только ласка, тепло – и столько,
Даже больше, чем на троих,
Сыновей любовь и признание
Отца, хоть не родной он им,
И с любимым мужем свидания,
Как с едва знакомым одним,
И идиллия в цвете атласа,
И доверие лучших друзей,
И простые радости наши,
И бессилие сумрачных дней,
И рождение третьего сына
С резкой болью – посильна ли кладь? –
Жизнь подарил, но своей заплатил
И под камень ушёл отдыхать.
И в ударах растерзано сердце,
И опять – одиночество, страх,
Снова горе и снова инерций
Алкоголь на уставших губах,
Только вой одинокой волчицы,
Только вера в застывших глазах,
Только жизнь вчетвером струится
И желает таять, как прах,
И утроены тяжесть усилий
И надежда на лучшую долю,
Только сон о единственном милом
И раздавленной веры побои,
Только дети – пять, десять, тринадцать,
Только свет в зачарованной тьме,
Только жизнь – не себе и не сразу,
И на вышитой болью судьбе
Что снаружи в клетках покоя,
То внутри – роковой океан,
И растоптана падшая воля,
И всё глубже депрессии шрам,
Погружение в мир философии,
Понимания смысла путы
И дурацкие злые утопии
О блаженстве в сетях пустоты,
Воспитание в целях и в ценностях
Не по дням подраставших детей
И растление жутких нелепостей
До сознания глупых идей,
И в неделях одной полосой
Беспрестанно кипевшие дни,
Ноль эмоций с пришедшей весной
И лишь изредка мелкий каприз.
Но упрямо стелились ветры
Перед тёмной безликой стеной
И желали рассеять химеры
За моей избитой спиной,
И пробились открытия чувства
И растерянность жухлой золой,
Что-то честное, тронуто-грустное,
И последний росток золотой, -
И родная оттепель сердца,
Пёстрой жалости капли-следы,
И на улицу бледные стрессы,
И тугие снова плоды,
И четвёртого сына рождение,
Безмятежная ровная жизнь
Без припадков и без сомнений,
Просветления беглый сюрприз, -
И уже не любовь неземная,
А простая земная любовь –
Рацион понятных желаний
И поблекшая истина слов,
И ещё безотчётные страхи
Потерять – такое одно,
И святая наивность-неряха,
И доверия чистое дно.
И в гармонии с пылью ничтожной
Отчуждения только проруха -
Пролетели последние годы,
И теперь я всего лишь старуха.
Я пришла осязать обветшалость
Наших прошлых, но памятных лет,
Ощущать вековую усталость
И искать свой последний ответ.
Старый дом… Я мечтаю остаться
После смерти в руинах твоих
Давней памятью глупого старца
Хоть на вырванный судьбами миг,
Пусть потом одиночество снова –
Я хочу остаться с тобой
В мрачных сумерках сонного слова,
Позабытый, но верный герой, -
И когда-нибудь, думаю, скоро,
И тебя по камням разберут –
Я останусь с тобой ненадолго,
Хоть на десять прощальных минут.
Да, года, оплавляясь, как свечи,
Быстро высохли, испаряясь –
Муж исчез однажды под вечер
Не один и не прощаясь,
И мои сыновья разлетались
По своим адресам – кто куда –
И забыли, как подрастали
В материнских нежных руках.
И теперь я одна-одинёшенька,
Старый дом только есть у меня –
Развалившийся, дряхлый, заброшенный,
Одинокий и жалкий, как я…
Я умру на вот этих ступенях,
Полустёртых времени льдом –
Буду долго стоять на коленях
И шептать о чём-то своём,
Пусть беззвучно, на мне лишь понятном
И знакомом тебе языке,
Слишком тихо и слишком невнятно,
Чтобы кто-то прочёл этот бред,
Я умру в этих каменных сводах,
Где я выросла и жила,
Где пролью я последние слёзы
И где первые слёзы лила,
Я умру с затухающим взглядом
На отживших время камнях,
И с тобой я, мой дом, буду рядом –
Я умру у тебя на руках.
Я умру, я уже умираю –
Это льётся река изнутри,
Чем-то сводит суставы – не знаю –
И становится легче идти,
Но я падаю, не поднимаясь,
На гранитных ступенек овал
И лежу, даже и не пытаясь
Проползти то, что бог ещё дал,
И спокойно глаза закрываю –
Ведь мой дом остаётся со мной,
Умираю, теперь – умираю,
Обретаю вечный покой…
09.11.2000г
Сообщение отредактировал Maline - 30.4.2009, 5:18
Сообщение сайта
ehrgeiz
20.4.2009, 20:06
Не так давно и я писала нечто похожее... как мне кажется. Не в плане шедевра - в плане смысла стихотворения.
Но я так думаю, что дело прежде всего в реальном отношении, а не в том, сможет ли он продекламировать Лермонтова... ну и ещё кое в чём... 
Оживляю...
