[X] Помощник

[andrej05]

Пишу книгу-воспоминание о своем детстве и юности, самой счастливой поре жизни.
На форуме давно, но всегда только читал, набирался впечатлений для книги, но вот решил предоставить на суд свое творчество. Если что, прошу сильно не пинать.
С уважением, Андрей

Сообщение отредактировал andrej05 - 25.1.2019, 11:05

Эскизы прикрепленных изображений

 

[andrej05]

Глава 1

О школьных выходных, немного о музыке, и совсем немного о таинственной болезни.

Для чего, и для кого я все это пишу?
Я и сам об этом не знаю.
Честно.
Наверное, в первую очередь для себя. Для того чтобы на какое-то время вернуть ту счастливую пору, которая зовется детством.
У каждого из нас было свое детство. Разное. Но я уверен, что у всех оно было счастливое.
Правда, понимаешь это потом, спустя десятки лет.
А тогда мы просто жили, у нас были свои заботы, свои проблемы, порой такие серьезные, что наши родители, да и все взрослые казались нам смешными. Им было проще, у них все ясно. Ходи себе на работу, готовь обед и ужин, и занимайся другими не нужными делами. К таким делам я относил многое: мытье посуды, летние работы на огороде (поливка, прополка, выкапывание картошки), еженедельная уборка чистой квартиры. Это могло прийти в голову тем людям, которым нечего делать.
А у меня были очень важные дела: мне нужно было смотреть по телевизору детские фильмы, футбол и «Утреннюю почту», читать книги, гулять, записывать на магнитофон, и слушать музыку. Музыку абсолютно не ту, которая нравилась родителям.
Сейчас я с удовольствием слушаю Юрия Антонова, «Синюю птицу», и других советских исполнителей. Сказал бы мне кто-нибудь это лет в четырнадцать-пятнадцать. Вот бы смеху-то было.
Надо отметить, что и я не понимаю музыку, которую слушает мой младший сын. Это в основном «рэп» и современная поп-музыка.
А моей маме сейчас нравятся и «Modern Talking», и «Ласковый май», хотя раньше она их не любила. Жаль, что мне так и не удалось привить ей любовь к музыке в стиле «хэви-металл», она знает только группу «Ария», в частности песню «Про Жанну», то есть «Улица Роз». Я в часто включал пластинку с этой песней и посвящал её младшей сестренке Жанне.
Скажите, а кому нравилась воскресная утренняя уборка квартиры?
У мамы, как и у меня, был один выходной – воскресение, поэтому все домашние дела делались в этот, священный для любого школьника день.
Хотя я больше любил субботу, особенно после обеда. Когда заканчивались занятия в школе.
В субботу можно было не готовить домашнее задание, можно было не ложиться рано спать, а до поздней ночи читать интересную книгу, и потихоньку слушать музыку на поскрипывавшем магнитофоне «МАЯК-205»
В восьмом классе, нас, как старшеклассников стали пускать на школьные вечера. Эти мероприятия проводились по субботам.
Несколько десятиклассников ответственных за музыкальную часть расставляли колонки, выносили школьные бобинные магнитофоны. «Комета» и «Нота». Все подключалось, соединялось между собой шнурами, настраивалось. Заранее подгонялись ударные танцевальные хиты и медляки. Сборники составлялись обычно так: три-четыре быстрые мелодии, одна медленная. Однако некоторые вещи, такие как: «Тайм» - «Скорпов» (песня Still Loving You группы Scorpions), «Финальный отсчет» - «Европы» (The Final Countdown — Europe), и «Ты в армии» - «Статус Кво» (Status Quo "In The Army Now") - пользовались особым спросом и их держали наготове. Писали несколько раз подряд на отдельную катушку, после окончания песни перематывали на начало. Диск-жокей с озабоченным лицом сидел в наушниках «ТДС» и щелкал клавишами магнитофона, или двигал вверх-вниз ползунки эквалайзера.
Ставились песни популярных исполнителей того времени: «Joy», Си Си Кетч (C. C. Catch), «Modern Talking», «Bad Boys Blue» (которых все тогда называли «Голубые мальчики»), из русского: «Белые розы» - «Ласковый май», «Островок» и «Белая ночь» - Форума.
И конечно - «Улетели листья». Это было круто! Голос Виктора Салтыкова пробирал до мурашек.
Становилось очень грустно. От того, что за окном с огромных тополей, что в изобилии росли на улицах действительно улетают листья. От того, что лето окончилось, и впереди целый учебный год. И еще как-то сладко щемило в груди от каких-то новых, непонятных ощущений, от предчувствия чего-то неизведанного, чего-то хорошего.
Крутили сборники «The Best of Italo Disco», а ближе к концу вечера, специально для «металлической» публики ставили пару тяжелых песен: «Accept», «Арию» – «Улицу Роз» (Жанну), или «Черный кофе» – «Владимирская Русь» (Деревянные церкви Руси) - хит того времени.
У группы «Черный кофе» была композиция, которая нравилась мне больше, чем «Деревянные церкви». Это песня «Листья»
С этой песни, а точнее с маленькой пластиночки «Черный кофе» с четырьмя песнями началось мое знакомство с тяжелым роком.
Не понятно, каким образом в маленьком книжном магазине, в самом дальнем углу, на нижней полке оказалась стопка пластинок.
Как среди дисков-гигантов Кобзона, Пугачевой, Лещенко и прочей эстрады оказался этот миньон. Можно сказать, первая пластинка с советским «металлом». Правда «Черный кофе» нельзя назвать чистым «хэви»
Это скорее «хард-н-хэви». Но тогда это было не важно?
Когда я увидел эту пластиночку, то не поверил своим глазам. Схватил её, боясь, что кто-то может опередить меня. Хотя, думаю, трех теток пенсионного возраста, копавшихся на полках с книгами, вряд ли могли заинтересовать песни Дмитрия Варшавского.
Заплатив один рубль пятьдесят копеек (слава богу, что денег в кармане хватило), я помчался домой, узнать, что это за «Черный кофе». Мне доводилось читать в «Комсомольской правде», о существовании такой группы, о том, что певца зовут Дмитрий Варшавский, но я никогда не слышал песен, и собирался поехать в звукозапись в надежде найти там что-нибудь из репертуара группы. И вот у меня в руках настоящая пластинка, пусть даже на четыре песни.
Музыка захватила с первых аккордов, несмотря на то, что старенькая ламповая радиола выдавала негромкий звук в режиме «моно», который сопровождался звуком жарящейся картошки.
Плевать! Это было нечто новое, свежее, и не похожее на то, что я слушал раньше.
Тот маленький черный кружок винила играл днем и ночью, и был затерт до дыр, А сколько раз переписывались эти четыре песни: Черный Кофе, Звуки Космоса, Зимний Портрет, и Листья. Я до сих пор считаю песню «Листья» одной из лучший металлических баллад, думаю, что меня поддержат.
Позже маэстро Варшавский переиграл её, изменив проигрыш, и песня превратилась в безликую, заурядную и совершенно неинтересную песенку. После 1990 года Варшавский не написал ни одного хита, и мне не интересен.
Альбомы Черного Кофе я собираю по привычке, для коллекции.
В мп3.
Я немного отвлекся от темы, но, что поделать, это мои воспоминания. Они беспорядочны и обрывисты.
Думаешь об одном, вдруг память цепляется за что-то, и перед глазами оживают моменты и события из прошлого, которые, казались, навсегда позабытыми.
Это как перепрыгивать с ветки на ветку огромного дерева.
Вспоминаются лица и имена друзей, детские страхи, мечты и фантазии.
Но вернемся к школьному вечеру: играла музыка, под потолком вращался самодельный зеркальный шар, разбрасывая блики по всему залу.
Чтобы сделать такой шар, нужно взять старый глобус, обклеить его мелкими кусочками зеркала и на веревке подвесить к потолку. После чего направить на шар луч света, для этого использовался фильмоскоп (еще одна забытая вещь из детства), и от руки раскрутить его вокруг своей оси. Зайчики метались по залу, и это было нереально круто, как в клипах Сандры (Sandra) и «Modern Talking».
Еще один обязательный атрибут школьных вечеров - самодельная цветомузыка.
Стекла четырех прожекторов от шахтных электровозов (наш городок был шахтерским, и достать такие прожекторы было нетрудно), красились в красный, желтый, зеленый, и синий цвета. Для окраски брались стержни от шариковых ручек соответствующих цветов, чернила оттуда выдувались и смешивались с мебельным лаком, который брали на местной мебельной фабрике.
Для желтого цвета лампочку не красили, оставляли как есть. Это хозяйство подключалось к деревянному коробку, внутри которого находилась собранная школьными умельцами электрическая схема.
Схемы брали из журналов «Юный техник» и «Моделист Конструктор».
Лампочки мигали в такт музыки, было красиво.
Мы собирались в кучки по классам и танцевали.
Ну, как танцевали… Девчонки старательно копировали движения западных звезд, Сандры, или Си Си Кетч, мы - мальчишки неуклюже топтались на месте, вращая кулаками на уровне груди. Когда включали медляк, большинство разбредалось, кто покурить, кто просто подпирать стену. Стояли и глазели на десятиклассников, которые, разбившись на пары, танцевали в центре зала. Девочки клали руки на плечи парням, те держали их деревянными руками за талии и переступали на негнущихся ногах, безжалостно топча ноги партнерш.
Зато, когда включали «Европу» танцевала вся школа. Девчонки так же изображали Сандру, пацаны же отрывались, как могли.
Играли на воображаемой гитаре, падали на колени, трясли несуществующим хаером. Непременно кто-то успевал стащить из комнаты уборщицы швабру и врывался в круг танцующих, вращая её как микрофон, подражая Джо Темпесту - вокалисту «Европы».
Дежурные учителя быстро лишали «рок-звезду» необходимого атрибута, кроме того можно было получить по спине мокрой половой тряпкой, от благодарной поклонницы в лице разъяренной уборщицы. А в понедельник еще и двойку по поведению. Но это никого не пугало, и под каждое включение, культовой песни, появлялся новый Джо Темпест яростно размахивая шваброй-микрофоном.
Скажите, сейчас такое возможно?
В половине девятого вечер заканчивался, все выходили в школьный двор, прикуривая сигареты прямо на крыльце школы.
Пьяных, таких, чтобы шатались или падали с ног почти не было.
Конечно, выпить перед вечером, или во время его проведения считалось святым делом, но выпивали для того, чтобы было весело, а не для того, чтобы мычать на две фазы. Иногда мы не рассчитывали своих сил, и алкоголь валил нас с ног, но такое случалось редко.
Алкоголь, являлся средством, а не целью. Средством раскрепостится, стать смелее, веселее…
Потом стало по-другому. Кто-то сам не заметил, как перешел тонкую грань, и для него выпивка стала целью.
Переступить эту грань легко, а вот вернуться обратно удается, увы, не каждому.
Многих моих друзей и одноклассников нет с нами, и для большинства из них, алкоголь, так или иначе, стал причиной преждевременного ухода.
Царство Вам небесное, друзья мои, и вечная память…
Опять, хочешь, не хочешь, а постоянно отвлекаешься от основной темы, перепрыгиваешь на другую ветку своей памяти.
После вечера можно было сходить в клуб на дискотеку, она как раз начиналась в девять вечера, и заканчивалась в одиннадцать. Получался целый вечер танцев. Танцевали девчонки, а также взрослые дядьки и тетки (тогда они мне казались чуть ли не старыми, а на самом деле им было лет двадцать пять). Пацаны жались в темных углах, и часто выходили покурить на крыльце клуба.
После дискотеки нужно было сделать обязательный круг по площадке (так называется наш поселок).
Когда-то во времена детства наших родителей, здесь была огромная танцплощадка, Её давно нет, она исчезла ещё до моего рождения, а название осталось.
Обязательно надо было постоять на крестах, так назывались два перекрестка улицы Чкалова с улицей Куйбышева (центральная улица поселка), и параллельно идущей ей улицей Орджоникидзе (на этой улице проживал и я).
Перекресток улицы Чкалова и улицы Куйбышева считался «Главным крестом», а улицы Чкалова и улицы Орджоникидзе называли «Второй крест».
Погода совершенно не влияла на наши прогулки. Мы её не замечали. Гуляли зимой в двадцатиградусные морозы, осенью под проливными дождями. Про весну и лето, нечего и говорить.
Мой дом располагался удобно, в пяти минутах ходьбы от дома находились, обе школы (большая и маленькая), все магазины, клуб, библиотека, детский садик, тут же рядом по улице Куйбышева жила бабушка.
Постояв на крестах, если не было ничего интересного, мы расходились по домам около двенадцати часов ночи. Если не хотелось спать, по телевизору можно было посмотреть передачу «До и после полуночи», где иногда показывали клипы западных групп: «Duran Duran», «A-ha», «Roxette».
«До и после полуночи» мне нравилась меньше чем «Взгляд»
Нынешнее поколение трудно удивить, а тогда, мы, шестнадцатилетние пацаны смотрели «Взгляд» с открытым ртом. На следующий день, в субботу, в классе делились впечатлениями, до хрипоты споря и обсуждая темы, затронутые во вчерашней передаче.
Во «Взгляде» показывали: «Арию», «Кино», «Наутилус Помпилиус».
Много чего, сейчас всего не упомнишь.
Спать в субботу, можно ложиться очень поздно. Не спалось, почему-то. Бывало телепередачи все закончатся, а сна ни в одном глазу. Включишь музыку потихоньку, зажжешь бра над кроватью, закутаешься в одеяло и читаешь книгу. Когда кассетный магнитофон появился, стало хорошо, он с автостопом, сам выключался. А «Маяк» приходилось самому выключать, иначе он всю ночь мог катушку крутить, концом ленты шелестеть.
Лежишь, а с плакатов и фотографий на тебя размалеванные кумиры таращатся: «W.A.S.P.», «Kiss», «Nazareth», «Iron Maiden», «Ария», «Модерн Токинг», Рэмбо, Терминатор и Брюс Ли.
Кое-что из плакатов удавалось достать, но большинство фотографий было лично сфотографировано и распечатано. Такие фотки были на вес золота. Черно-белые продавали по рублю, цветные от трех рублей и выше.
Еще на стену я вешал конверты от пластинок, это почти плакат. Размер большой, и фото цветное. «Круиз», или все три диска Кузьмина. Пластинка во внутреннем белом конверте на полке стоит, ручкой подписанная, чтобы найти легче было, а красивый глянцевый конверт на стене аккуратно булавками приколот.
Еще можно было фотографии с негативов печатать. Берешь чистый лист фотобумаги по размеру фотографии, сверху фотку, прижимаешь все это стеклом, и убираешь красное стекло фотоувеличителя на несколько секунд. Потом бумагу в проявитель, появляется негатив исходного изображения. Промываешь, закрепляешь, глянцуешь, и негатив готов. Теперь с него можно сколько угодно фоток напечатать, и продать малышне копеек по пятьдесят. Бумагу и фотореактивы окупить.
Вот так лежишь в кровати, музыку слушаешь, то книгу читаешь, то фотки на стенах рассматриваешь. Потом глазами моргнул, на секундочку закрыл, открываешь, а уже утро, папа на работу собирается, на кухне шуршит, тормозок собирает. Свет мне выключил, а книгу убрать не смог, я в нее носом уткнулся. Книгу на пол, и дальше спать.
Воскресение, спать можно долго, в школу вставать не нужно.
Но этот день я так не любил, как субботу, а воскресный вечер ненавидел, даже сильней, чем утро понедельника. И сейчас спустя столько лет, я не люблю воскресные вечера. Какие-то они грустные…
Настроение пропадает в воскресенье после обеда. Надо уроки готовить на понедельник, а никак не получается. Выходишь гулять, и видишь, что у друзей тоже настроение паршивое. И никто не может объяснить почему. Просто воскресный вечер. Ложишься спать в десять часов, не спится, пытаешься читать, не читается. Включаешь огромный приемник «ВЭФ» подключаешь к магнитофону, начинается передача «45 минут в воскресной студии», вдруг что-то новое интересное передадут. Что можно записать на пленку.
Но ведущий рассказывает какую-то чушь, ставит неинтересные «АВИА» и «Нюанс», а вдогонку «Землян». Помехи в радио эфире настроение не улучшают.
Незаметно засыпаешь в отвратительном настроении.
Ха! Засыпаешь! Только закрыл глаза, уже мама будит. Пора в школу! В понедельник идти в школу особенно неохота.
Иногда проснешься от того, что мамин будильник сработал, лежишь и думаешь.
- Вдруг сегодня мама забудет про меня, вдруг не разбудит, хоть бы забыла…
И так все десять лет пока учился, мечтал, каждый день, но у мамы на редкость хорошая память. За десять лет она ни разу не забыла, ни про меня, ни про младшую сестренку.
Еще хочу признаться, что все школьные годы, особенно по утрам, я был самым больным человеком в мире. Что у меня только не болело: и голова, и живот, и ноги, и руки. Просыпаясь, я делал несколько глотательных движений, в надежде, что за ночь началась ангина, и воспалилось горло. Тогда точно можно было не идти в школу, и выспаться вдоволь.
Но мама - жестокий человек, она мне никогда не верила, и насильно отправляла в ненавистную школу.
Удивительным образом болезнь отступала в выходные и на каникулах.
Тут я был здоров как бык. Даже боль в горле не могла меня удержать дома во время зимних каникул. Как можно валятся в постели, когда за окном кипят хоккейные баталии, трещат и ломаются клюшки, и хор неокрепших голосов моих друзей кричит: - Гол!!!
Но стоило каникулам закончиться, по утрам таинственная болезнь снова валила меня с ног. После уроков становилось немного легче, под вечер, я иногда забывал, что болен, но утром все начиналось сначала.
Болеть в детстве было хорошо. Ты не идешь в школу, лежишь себя в кровати, смотришь телевизор, читаешь книги, бабушка с дедушкой вокруг тебя бегают, родители тоже, покупают тебе пирожные, фрукты всякие, дают чай с лимоном. Не ругают тебя ни за что.
Ради этого можно вытерпеть и горькие таблетки, и противный водочный компресс на горло, и само воспаленное горло.

[Gaze]

Так держать, увлекательно и проникновенно, ждем продолжения

Сообщение отредактировал Gaze - 25.1.2019, 23:51

[andrej05]

Спасибо за отзыв, я рад, что вам это интересно. Меня недавно упрекнули, что мое повествование перегружено лишними подробностями и названиями, но я считаю, что именно в подробностях и названиях и есть та самая магия тех времен.

[andrej05]

Глава 2

Снова о музыке, виниловых пластинка, магнитофонах, и не только…

Пластинки я начал слушать рано. У нас была большая ламповая радиола «Урал».
Там кроме красивого радиоприемника (красивого, потому, что когда его включали, большая шкала светилась зеленым светом, на этой шкале были написаны названия мировых столиц и крупных городов мира), был встроен проигрыватель виниловых пластинок.
На проигрывателе всегда стояла пластинка. Помню пластинку Владимира Высоцкого – где на конверте он изображен сидящим с гитарой, потом по телевизору показали его последнюю запись на телевидении в программе «Кинопанорама», фотография для конверта была сделана на этой передаче.
Помню несколько сборников советской эстрады, песню «Татьянин день», пластинку с песнями Марка Бернеса.
И конечно сказки: «Кошкин дом», «Ухти-тухти», «Финист – Ясный Сокол». Эта пластинка была особенно любима.
Сначала показали фильм, а потом мама купила пластинку с этой сказкой. Я любил слушать «Песню Писаря Яшки».
Помните?
«А я служу, и не тужу, и всем на свете докажу на что способен писарь Яшка».
Еще была песня разбойников. Я рисовал черным фломастером под носом усы, нахлобучивал на голову папину шапку-ушанку, она играла роль папахи, включал эту песню и устраивал перед бабушкой представление. Я сжимал в зубах игрушечный пластмассовый меч, размахивал руками в разные стороны, топал ногами по полу. Мне казалось, что именно так надо танцевать лезгинку. Бабушка хлопала в ладоши, говорила, что я очень хорошо танцую, и мне надо быть артистом.

Потом я начал покупать пластинки сам, сначала неосознанно, все подряд.
В ту пору было всеобщее увлечение итальянской эстрадой. В киоске «Союзпечать», я заприметил пластинку, на которой было написано «Поёт Адриано Челентано». Стоила она три рубля пятьдесят копеек. Лицензионные пластинки стоили на рубль дороже, чем отечественные.
Я знал, что пластинки Челентано пользуются спросом, и нужно поспешить, иначе кто-нибудь окажется расторопней, чем я.
Рубль с мелочью у меня был, рубль дала бабушка, а остальное я выпросил у мамы.
Покупаю пластинку и спешу домой. По дороге читаю, что написано на обратной стороне конверта.
«…популярный итальянский исполнитель», «…на английском языке», «…в стиле диско». Тогда из песен Челентано, я знал «Сюзанну» и «Пай, Пай, Пай…».
Ничего похожего на названия этих песен я не обнаружил, и надеясь, что они называются иначе, придя домой, не раздеваясь, направился к проигрывателю.
Ни одна песня не понравилась, они были непонятны для тринадцатилетнего пацана. Мне нужны были хиты.
Надо попробовать послушать эту пластинку сейчас. Конечно, не ту самую, из детства, она, исчезла неизвестно куда. Так исчезают наши вещи из детства. Игрушки, одежда, многие книги. В какой-то миг ты обнаруживаешь, что вещь пропала, и не можешь вспомнить, как и куда.

Спасибо эпохе интернета и формату MP3. Благодаря этому формату непритязательному меломану можно собрать огромную коллекцию любимой музыки.
Хотя «настоящие» меломаны и аудио филы к mp3 относятся с презрением, качают и слушают музыку исключительно в формате FLAC (англ. Free Lossless Audio Codec) песни в этом формате весят в несколько раз больше, и занимают много места на жестком диске. Чтобы услышать разницу, нужна хорошая, дорогая аппаратура. На моей аппаратуре разница не заметна, и большую часть музыки я храню в mp3. То, что мне дорого или нравится, я стараюсь прибрести на физических носителях. Покупаю или пластинку, или компакт-диск.
Mp3-версии пластинки Челентано у меня нет, но когда-нибудь я скачаю этот альбом, и попробую послушать. Вдруг понравится.
Я поставил пластинку знаменитого итальянца рядом с пластинкой Высоцкого.
Постепенно моя коллекция стала пополняться другими дисками. Прибалтийская группа «Опус» где полная солистка и худощавый, с хитрым лицом солист пели веселые песенки с милым прибалтийским акцентом. Они стали популярны благодаря песне «Надо подумать» которую часто крутили по телевизору. Этой песни на пластинке не оказалось, но и те, что были, оказались неплохими. Удалось купить пластинки Тото Кутуньо и Мирей Матье.
Тото Кутуньо ненадолго стал моим кумиром. Папа записал с телевизора на магнитофон его концерт. Целых полчаса! Я слушал эти песни, по пять раз в день, а когда оставался дома один, то надевал школьный пиджак, поднимал воротник, сверху накидывал красный папин шарф (белого не было), и врубал магнитофон на всю громкость. Я брал в руки расческу вместо микрофона и, ссутулившись, перед зеркалом отрабатывал всю получасовую программу.
Представляете, что это было за зрелище? Вот сейчас посмотреть. Жаль тогда не было видеокамер.
Один раз я показал свое выступление родителям, во время трансляции концерта из Сан-Ремо. На экране телевизора хрипло пел Тото Кутуньо, рядом с телевизором кривлялся я. В пиджаке, и с белым (наконец-то) шарфом сестры на шее.
Папа фотографировал меня. Только фото почему-то не получилось. Жаль.
Пластинки итальянцев были дефицитом. «Альбано и Ромина Пауэр», Пупо, Рикардо Фольи, «Ричи и Поверри» (или как их называли «Богатые и бедные»). Пластинки этих исполнителей разбирали как горячие пирожки. Кроме Челентано, Тото Кутуньо, Альбано с супер хитом «Феличита», я не смог ничего купить для своей фонотеки.
Потом пришло увлечение роком. Первым был Владимир Кузьмин, знакомство с которым началось с песен «Влюбленный в музыку», и «Моя любовь». Их показали в телепередаче. Я услышал их, и стал поклонником Кузьмина на всю жизнь. Какой бы музыкой я не увлекался, а в разные периоды я слушал разную музыку: и шансон, и «Руки Вверх» и «Иванушки Интернешнл», Кузьмин всегда со мной. Это музыка моей юности.
Я не получаю кайфа от «Pink Floyd», или «Led Zeppelin», не слушаю «The Doors», не понимаю высокоинтеллектуальные группы Ленинградского рок-клуба, «Аквариум», «Телевизор», «Джунгли» или «АВИА». Или «Звуки Му». Моё сугубо личное мнение – чушь полная.
Кому нравится, тот пусть и слушает эту музыку.
Мне нравится моя музыка. Мне нравится Кузьмин и «Ария», нравится «Модерн» и поздний Цой, хотя со временем и ранние записи «Кино» стали нравится. Нравится «Наутилус» до девяностого года, поздние записи – не моё.
Нравится «The Beatles», но в основном альбомы «Help!» и еще пластинка «Вкус меда», спасибо фирме «Мелодия».
В киоске «Союзпечать» я наткнулся на удивительную пластинку – «Дискотека Место Встречи. Выпуск 2».
Там были песни, даже не песни, а фрагменты песен, во время которых ведущий, что-то рассказывал про исполнителей. Конечно было много мусора. Но, там оказался Кузьмин с песней «Голос»! Я её раньше не слышал. Там оказался Сергей Беликов, с неплохой песней «Маленький шар голубой», Малежик с «Мозаикой», и самое главное там был «Битлз»!
Из нескольких песен выдернули по куплету и слепили «попурри». Но я был доволен и этим, ведь это было мое первое знакомство с The Beatles.
Пластинка надолго прописалась на моей вертушке. Она жива и сейчас, но, убита в хлам.
Кстати о Малежике. Канал СТС снял замечательный сериал «Восьмидесятые». Там, интересно, ну может чуть приукрашено оказано время нашего детства и юности. Самое любимое время – восьмидесятые годы прошлого века. Я смотрел сериал со слезами ностальгии. И не я один.
Но оказалось не все мои сверстники вспоминают эти годы с теплом и щемящей тоской в сердце.
- А, что хорошего там было? - совсем недавно, в разговоре со мной презрительно спросил один мой приятель.
И он рассказал, как плохо ему жилось в те времена. Колбасы не было, если она, все-таки появлялась в магазинах, мгновенно выстраивалась огромная очередь, и ему бедному приходилось стоять в очереди, вместо того чтобы гулять. Хороших игрушек у него тоже не было, по телеку показывали одну ерунду, смотреть было нечего. На море он ни разу не был. Автомобиль его родители купить не могли. Бедный, мне его жалко. У него и детства-то не было.
Другой мой знакомой, на год младше меня, в советское время тоже жил плохо. Не было такой свободы как сейчас. Какая ему нужна была свобода в те годы? Может его, родители гулять не пускали? Или курить не разрешали? Тогда действительно плохо. А может свободы слова? Кто его знает. Бедненький.
Еще один приятель, детства не видел, потому что все время вкалывал. То по хозяйству, то на огороде. Его родители заставляли, потому что жили бедно, им нечего есть было. Он и в школе не доучился. После седьмого класса пошел в колхоз работать. Это при живых, здоровых родителях. Ужас! Я о таком и не подозревал.
У меня, спасибо моим дорогим родителям и бабушкам с дедушками было счастливое советское детство.
Я гулял, не замечая, есть ли в магазинах колбаса или нет. Я знал, что дома меня всегда ждут вкусные котлетки, картошка-пюре, и другие вкусняшки. Каждую неделю бабушка пекла пирожки. Она их пекла много, большую чашку, в которой варят варенье. Я мог за один раз съесть пять пирожков, что было не под силу некоторым взрослым.
Папа в сентябре ездил в станицу Обливская, за арбузами.
Самый лучший арбуз опускали в подвал, и он хранился там до самого Нового года. У нас была традиция: к новогоднему столу всегда должен быть свежий арбуз и ящик «Пепси-колы».
Я купался в ставке, и ловил рыбу. Играл в футбол летом, и в хоккей зимой. Мы играли в «войнушки» и сотни других игр.
Я смотрел по большому цветному телевизору футбол, «В гостях у сказки», фильмы и музыкальные передачи.
Слушал любимую музыку.
У меня были фирменные джинсы, модные кроссовки, куртка «Аляска», настоящая, японская с красной подкладкой.
Каждое лето, на машине, (у нас была «двойка» ВАЗ 2102), мы ездили на море.
Это было целое путешествие. Мы могли поехать в Пятигорск, побывать на месте дуэли Лермонтова, попить минеральной водички в Кисловодске, и отправиться в Геленджик, по пути останавливаясь во всех населенных пунктах, пообедать, искупаться в море или переночевать. Мы ездили через перевалы, ущелья, умывались в горных речушках. Было здорово.
В другой раз мы ехали на Азовское море, со стороны Украины, и, проехав по побережью, вдоволь накупавшись в теплых азовских водах, на пароме переправлялись через Керченский пролив, и снова направлялись в свой любимый Геленджик. Вернее, не в сам Геленджик, а в поселок Тонкий Мыс. Там мы много лет подряд снимали домик у одного дядьки, которого звали Жора.
До моря – пять минут ходьбы. Оно - теплое и ласковое. Мы жили здесь не менее двух недель, купались, ели гречневую кашу с тушенкой из железных банок. Жарили шашлык с другими жильцами. Дядя Жора сдавал около пяти домиков, в каждом было по две комнаты. Таким образом, собиралось до десяти семей сразу. Соседи тоже сдавали домики туристам. Приезжали из разных уголков необъятной страны. Все дружили, вечерами собирались вместе. Как я говорил, жарили шашлык, взрослые пили местное вино и устраивали танцы, мы потягивали вкусную «Пепси-колу» и тайком бегали на море.
Дядя Жора часто выплывал в море на большое резиновой камере от грузовой машины. Он брал маленькую удочку и ловил вкусную рыбу-камбалу. Её потом жарил и ели все вместе.
А мне папа привязал к леске зимнюю мормышку, и я ловил на кусочки мяса в прибрежных камнях бычков и морских собачек. Собачки были несъедобные, я их выбрасывал обратно в море. А бычков засыпал солью, потом сушил на веревке, и через сутки с аппетитом их съедал.
Разве такое забудешь?
Меня не интересовала политика, свободы мне всегда хватало. По телевизору показывали бесконечные съезды партии и пленумы, но я на них не обращал внимание. Я читал книги, или шел в клуб, где каждый вечер показывали фильмы. Или слушал музыку.
Я разводил аквариумных рыбок, увлекался фотографией, собирал марки и значки. Поэтому я могу сказать, что детство у меня было счастливое и беззаботное.
Еще раз, хочу сказать спасибо своим родителям, дай бог им здоровья и долгих лет жизни. И бабушкам с дедушками, которых, к сожалению, уже нет с нами.
Вот получается, решил поговорить о Малежике, написал много, а о Вячеславе Ефимовиче ни слова.
Что поделать, такова память, которая достаёт из своих недр, новые воспоминания.
В сериале «Восьмидесятые», о Малежике отзывались с иронией, насмехаясь, ставя ему в пику популярных западных исполнителей.
- Боря, - говорил Сергей Яковлев, своему другу Боре, который являлся поклонником Малежика, - Смотри, не вздумай своего Малежика включить…
Это было, когда, они готовили дискотеку.
Я согласен с Борей из сериала, который называл Малежика великим советским певцом и композитором.
Песни: «Мозаика», «Лилипутик», «Острова» звучали по телевизору в передачах «Шире круг» и «Утренняя почта». Но в его репертуаре были другие песни, которые мне нравились: «Наташка», «Черный рынок», «Верблюд».
Недавно нам с женой посчастливилось побывать на концерте Вячеслава Ефимовича, он выступал в нашем городе. Концерт был посвящен его семидесятилетию. Несмотря на преклонный возраст, Малежик отработал концерт на одном дыхании. Он играл на гитаре, пел новые и старые песни, разговаривал с залом, шутил. Под конец даже потанцевал немного.
После концерта все желающие могли получить автограф и сделать фото с любимым артистом.
Конечно, мы не упустили возможности. Наташа подарила цветы, мы со сватом Саней сфотографировались с Вячеславом Ефимовичем. Правда какая-то бабулька все время мешала нам влезая в кадр.
Малежик расписался мне на пластинке «Кафе Саквояж» и на плакате.
Вскоре после концерта, мы узнали, что у Вячеслава Ефимовича был инсульт. Очень переживали и молились за его здоровье.
Но дело пошло на поправку, Малежик поправился и снялся в телепередаче, посвященной советским ВИА. Передача вышла в новогодние праздники. Было видно, что Малежик неважно себя чувствует, но он принимал участие в разговоре, шутил.
Дай Бог вам здоровья Вячеслав Ефимович! Выздоравливайте и приезжайте к нам с новыми концертами.
В 1986 году к нам с опозданием, добрался стиль «евродиско». Летом в пионерском лагере, на массовках стали крутить «Голубых мальчиков» и «Модерн». Итальянцы отошли на второй план. Про них никто не вспоминал.
По телевизору несколько раз показали «Модерн» и Сандру в передаче «Утренняя почта». В «Мелодиях и ритмах зарубежной эстрады» мелькали «Joy» и «Sílent Circle», а таких исполнителей как, «Fancy», или «Bad Boys Blue» советское телевидение почему-то не жаловало, и я увидел их только в 90х годах на видеокассетах. Зато Сабрина одно время не исчезала с экранов.
Конечно самая популярная группа 86-87 года – «Модерн Токинг»,
Новая, необычная музыка, ритмичная, сочная, не похожая на все остальное.
Скоро во всем мире как грибы, стали появляться их подражатели и последователи. Не секрет, что почти все наши диско-группы и исполнители работали в стиле «Модерн Токинг». «Мираж», «Маки», «Ласковый май», Сергей Минаев, Женя Белоусов, «Седьмая Модель», «Забытый разговор», «Шериф», «Шоколад», Филипп Киркоров и много других. Это советские и российские исполнители конца 80х - начала 90х. Еще были болгары – братья Аргировы, они пели песни «Модерн Токинг» на болгарском языке.
Если перечислять всех, кто в своем творчестве обращался к музыке Дитера Болена, можно написать отдельную книгу.
Это было в новинку, свежо и необычно вкусно. Как после напитков «Буратино» и «Крем-Сода», выпить «Фанты» или «Пепси-Колы».
Я не против «Буратино» и «Крем-соды», это одни из любимых напитков детства. Таких сейчас не делают.
Но они продавались свободно, и к их вкусу все привыкли. А «Фанта», или «Пепси-Кола», были редкостью, и каждый глоток этих волшебных напитков, можно было считать маленьким праздником. Обычное ситро выпивали залпом, не задумываясь, а «Фанту» или «Пепси», когда выпадал случай, пили не торопясь, смакуя каждый глоток, наслаждаясь необычным вкусом и запахом напитка.
«Фанту» привозили из Москвы, а «Пепси-Колу» с юга. Завод по её изготовлению находился в Новороссийске.
В восьмидесятых годах мы каждое лето ездили отдыхать в Геленджик, который находится рядом с Новороссийском. Там мы с сестрой вдоволь напивались этого волшебного напитка. Родители покупали пару ящиков про запас, один ящик опускали в подвал, чтобы поставить на новогодний стол.
Теперешним детям этого не понять, как можно понять радость от глотка «Фанты», если в двух шагах от дома есть магазин, полки которого забиты до отказа всем чего душа пожелает.
Еще был квас. В большой желтой бочке на колесах. Когда привозили новую бочку, собиралась очередь с трехлитровыми банками, алюминиевыми бидончиками, и просто с пустыми руками.
Вкуснятина была необычайная. Сейчас квасом торгуют на всех углах, но квас, к сожалению, совсем не тот.
Или это мы не те? Мы разучились быть счастливыми. Не умеем получать удовольствие от мелочей.
Раньше, вышел на улицу, солнце светит, тучек нет на небе, и ты счастлив. А если сегодня воскресенье, тебе тринадцать лет, и обе бабушки дали тебе по рублю?
На два рубля можно получить столько счастья, что на всю неделю хватит.
В кино сходить, на карусели в парк съездить, мороженным объестся, и еще останется.
Опять ушли в сторону от основной темы, пора вернуться к музыке, и к виниловым пластинкам.
Каждое появление в телевизоре группы «Модерн Токинг» было праздником. Песни «You`Re My Heart, You`Re My Soul» и «Cheri, Cheri Lady» записанные на магнитофон «Маяк» с «Утренней почты», я слушал раз по двадцать в день.
О том, что когда-нибудь у меня появятся их пластинка, я даже не мечтал.
«Мелодия» штамповала диски-гиганты с записями югославов, поляков, румын. Не забывали и наших корифеев сцены: Лев Лещенко, Муслим Магомаев, Иосиф Кобзон. А исполнителей популярного стиля «диско» обходило стороной.
Но я не хотел слушать Кобзона, мне нужно было «диско». Наконец «Мелодия» разродилась пластинкой Сандры». Мгновенно этот диск оказался на моей вертушке.
С Сандрой я познакомился за месяц до этого, увидав клип в «Утренней почте». Димка К. мой друг и одноклассник, авторитетно заявил, - «…это та, из Арабесков».
Что такое «Арабески», я не знал.
Я был дремучим, и много музыки диско конца70х - начала 80х прошло мимо
Всю эту музыку я послушал в начале 90х, когда в расплодившихся киосках звукозаписи появились самописные кассеты, подписанные от руки. Вернувшись из армии, и изголодавшись по музыке, я скупал и слушал все: «Ottawan», «Smokie», «Boney M», «ABBA», «Arabesque».
О пластинках «Модерн Токинг» оставалось только мечтать. Я переписал у Сереги К. своего одноклассника на бобину альбом «Ready For Romance» (о том, что он так называется, я узнал потом, когда появилась пластинка, а тогда все говорили – третий концерт), для этого пришлось везти свой, не очень легкий магнитофон на санках, по морозу. Серега жил не близко, и пришлось изрядно попотеть.
Зато записал чудесную пленку. С одной стороны, «Модерн» - 3й концерт, с другой «Джой» - 1й концерт.
На коробку я приклеил черно-белую, собственноручно напечатанную фотографию Томаса и Дитера, и попросил маму, чтобы она красивым почерком подписала
«Modern Talcing -86» / «Joy-86»
Лента со временем стерлась до прозрачности, начало пленки было так измято, словно, кто-то специально жевал пленку вместо жвачки. Много раз пленка была порвана и склеена. Флакончик с маминым лаком для ногтей стоял наготове, рядом с магнитофоном, в компании с пузырьком муравьиного спирта, клочком ваты, и коробком спичек. Вату накручивали на спичку, окунали в муравьиный спирт и протирали головку магнитофона.
Некоторые ленты были настолько грязными, что за сорок пять минут воспроизведения приходилось чистить головку несколько раз. Иначе она засорялась, и музыка звучала, так, словно магнитофон накрыли ватным одеялом. Чтобы не прерывать прослушивание, я приноровился вставлять спичку с ватой перед воспроизводящей головкой, хоть немного очищая ленту от накопившейся грязи.
Вскоре пленка пришла в негодность. Я был расстроен. Тем более, Серега тоже заездил свою кассету, и переписать было неоткуда.
В это время появился новый альбом группы, четвертый по счету. Его название – «In the Middle of Nowhere», я тогда тоже не знал. Везде писали просто: «Modern Talking – 4(86-2). Димка К. побывал в звукозаписи и записал кассету с этим альбомом.
Я переписал себе эту кассету, с его портативного магнитофона «Электроника» на свой «Маяк», который к тому времени стал сдавать, и запись получилась мягко говоря плохая.
Воспроизводящая головка стерлась, выработку на ней можно было почувствовать пальцем.
И если играл магнитофон сносно, то записать что-либо на него, было невозможно. Плюс ко всему вечная проблема магнитофонов 80х годов – растянутые пассики. Магнитофон с растянувшимся пассиком переставал перематывать пленку, при воспроизведении так тянул, что казалось, будто местные алкаши собрались, хорошо приняли на грудь, после чего спели песни популярных исполнителей.
У знакомого в машине долго стояла магнитола с растянутыми пассиками. Постоянно крутилась кассета «Земфиры», и часто пассажиры интересовались, что за певец, так хорошо поет песни певицы. Из-за растянутого пассика скорость воспроизведения была занижена в два раза.
Я просил родителей купить мне новый магнитофон, хотя бы маленький переносной кассетник. Я согласен был на любой звук. Мне нужна была музыка. Как воздух…
Папа сказал, что если брать, так точно не «Электронику», а что-то получше, и сказал, что надо подождать.
Делать было нечего, я подремонтировал «Маяк» и продолжал слушать музыку на нем. Тянуть магнитофон перестал, но перематывал пленки плохо. Приходилось помогать ему, пальцем раскручивая катушку. И писал он очень паршиво.
С вертушкой тоже стали возникать проблемы: игла износилась, и царапала пластинки. Ну и снова пассики.
Эти проблемы решались легче, в магазине «Аккорд» продавались запасные иглы, и стоили дешево. Я купил пару штук про запас, а пассики натер канифолью, и вертушка заиграла как новая, но моно звук меня уже не устраивал.
Хотелось слушать музыку в хорошем стереозвуке.
Появились новые пластинки: «Веселые Ребята» - «Минуточку!», Алла Пугачева - «Желаю счастья в личной жизни».

После восьмого класса я из-за болезни пропустил поездку в «колхоз», и две недели отрабатывал летнюю практику в школе.
Я красил парты и пол в классах, подметал школьный двор, и скучал.
Все друзья и одноклассники разъехались.
Кто в «колхоз», кто в пионерские лагеря, и не страшно, что они вышли из пионерского возраста. В лагеря ездили лет до шестнадцати. Там было интересно и весело. Кто-то уехал с родителями в отпуск.
Я скучал без друзей и без новой музыки.
Но спустя две недели случилось два чуда одновременно.
Вернулись ребята из «колхоза», и привезли с собой новую музыку.
Группа «Мираж»!
Наверно все слышали первый альбом группы, поэтому нет смысла рассказывать про него.
Следом порадовали западные кумиры. Они словно сговорившись выдали новые альбомы.
Пятый концерт – «Модерн Токинг», второй концерт – «Джой» или «Joy-87», «Голубые мальчики» не помню какой по счету «концерт», Си Си Кетч.
Музыки стало много, слушать не переслушать.
Тут фирма «Мелодия» наконец выпустила пластинку «Модерн Токинг»,

Раньше в газетах печатали программу передач, для телевидения и радио.
Газета с программой выходила в пятницу или в субботу. Программа проверялась всеми членами семьи. Все, что вызывало интерес, подчеркивалось красным цветом.
Я просматривал и программу радиопередач тоже. По третьей программе, часто шли молодежные музыкальные передачи. Кроме регулярных: «Молодежный канал», «Вечерний курьер» и воскресной «Сорок пять минут в воскресной студии», иногда выходили другие интересные передачи: «Хит-парад Александра Градского», «Запишите на ваш магнитофон».
Однажды в газете я прочел: «Запишите на ваш магнитофон – группа «Модерн Токинг» - «Поговорим о любви».
Сначала я подумал, что это новый «концерт», и решил, что надо его записать.
Всю информация я получал из трех источников: от друзей (это основной источник, где они все узнавали, неизвестно, должен признаться, что девяносто процентов той информации оказывалось вымыслом), некоторая информация проскакивала в газетах, и по радио в молодежных музыкальных программах.
К тому времени в моей коллекции, из «Модерна» имелся прилично записанный первый альбом, там, где ««You’re My Heart, You’re My Soul»», пленка с третьим затерлась так, что слушать её было невозможно, «четвертый» и «пятый» я переписал у друга с моновской «Электроники». Слушать, было можно, но хотелось лучшего
Второго альбома у меня не было, и я его даже не слышал. Авторитетные друзья сказали, что второй концерт – фигня, третий в сто раз лучше, а там кроме «Шери Леди» слушать нечего. Но я не поверил, и мечтал, что когда мне купят новый магнитофон, я поеду в «Звукозапись» и запишу все концерты на японские кассеты «Сони» или «ТДК».
Я все-таки подготовил многострадальный магнитофон, протер спиртом головку, зарядил новую пленку, подстроил радиоволну, подкрутил ручки регулировки уровня записи, дождавшись начала концерта отпустил кнопку паузы.
Небольшое отступление, для тех, кто не помнит советские магнитофоны.
Чтобы включить запись на «Маяке» просто нажать на кнопку запись, было недостаточно. Сначала надо было нажать кнопу «Пауза», потом нажать красную кнопку «Запись» и одновременно придавить вниз, и повернуть вправо ручку, которая служила для включения воспроизведения и перемотки.
Воспроизведение включалось, так же, как и запись, только без красной кнопки.
Потом, чтобы включить запись, было достаточно отпустить кнопку «Пауза»
Из динамиков заиграла песня «Шери леди», её у меня не было, если не считать кусочка, записанного с «Утренней почты». Дальше пошли незнакомые песни, которые не могли быть плохими, ведь это же «Модерн».
На мой взгляд «Ready for Romance» - это вершина творчества «Модерн Токинг». Но я люблю и до сих пор слушаю все альбомы, выпушенные как до распада, так и после воссоединения, и не теряю надежду, что нас ждет третье пришествие легендарной группы.
Я был доволен, что в моей коллекции появились новые песни любимой группы.
А через какое-то время я прочел в газете об этой пластинке. Это действительно оказался второй альбом группы, под названием «Let’s Talk About Love» в который «Мелодия» впихнула два хита из первого альбома: «You’re My Heart, You’re My Soul» и «You Can Win If You Want»
Сама пластинка попала мне в руки уже тогда, когда во всех звукозаписях играл последний шестой альбом группы, и стало известно о их распаде.
Оба магазина нашего города торгующие пластинками были завалены дисками популярного дуэта, и все равно пластинок на всех не хватало.
Мне посчастливилось приобрести такой диск. А потом мне повезло еще больше.
Мама поехала в туристическую поездку в Болгарию. Кроме джинсов и кроссовок, я просил привезти мне пластинки Модерн Токинг.
Мама обещала привезти, и выполнила свое обещание. Спустя две недели передо мной лежали две новенькие пластинки фирмы «Балкантон» с записями третьего и четвертого альбома «Модерн Токинг. Вот тогда я и узнал названия этих альбомов. Кроме этого мама привезла диск набиравшего популярность Майкла Джексон с названием «Thriller». Было смешно читать названия песен на болгарском языке. «ЖЕНАТА В МОЯ ЖИВОТ», что на русском означает: ЖЕНЩИНА В МОЕЙ ЖИЗНИ». Джексон мне не очень нравился, кроме песни «Billie Jean», но эта пластинка мне дорога как память о тех временах.
Тот диск, к сожалению, был безвозвратно испорчен моим приятелем, но я приобрел точно такой новый диск, и иногда слушаю его, вспоминая свои бесшабашные восьмидесятые.
А диски «Модерна» крутились день и ночь, на моей моновской вертушке с иголкой как гвоздь, на вертушках моих друзей и знакомых. Их сотни раз переписали на кассеты и бобины. Со временем диски покрылись мелкими и глубокими царапинами, отпечатками жирных пальцев, но все равно продолжали играть и радовать меня волшебной музыкой.
Сейчас я собрал на виниле все шесть первых альбомов группы. В моей коллекции кроме германских первопрессов, есть и английские издания, и русские и болгарские. И хотя звучание болгарских пластов, как и советских, не хвалят мне нравится болгарский звук. Он имеет особый вкус. Вкус апельсиновой жевательной резинки, вкус «Фанты» и «Пепси-Колы», вкус первой сигаретной затяжки.
Следом и «Мелодия» выпустила 3-й альбом «Модерн Токинг». Лучше бы они это не делали.
Была изуродована фотография музыкантов на обратной стороне. Нижнюю часть безжалостно обрезали, оставив артистов без рук и ног, и поместили вместо этого список песен, и бред, который считался информацией о группе и альбоме.
Я не досчитался на пластинке одной песни, Третья песня на второй стороне пластинки «Hey You», длительностью три минуты двадцать секунд, исчезла!
Почему на оригинальных германских и на болгарских пластинках, для этой песни место нашлось, а на нашей нет? Как выяснилось, песня присутствует на пластинках всех фирм, которые выпускали альбом. И на португальских, и на венгерских.
На английском издании альбома, кроме песен этого альбома, англичане впихнули два хита с предыдущих альбомов. «Cheri, Cheri Lady» и «You’re My Heart, You’re My Soul», и качество от этого не пострадало. Альбом звучит превосходно, лучше нашего «кастрированного».

А потом началась эпоха «металла»
В 1988 году фирму «Мелодия» прорвало, и она принялась штамповать диски с металлом один за другим: «Круиз», «Черный кофе», «Август», Yngwie Malmsteen, «Bon Jovi».
Я покупал диск «New Jersey - Bon Jovi» с надеждой найти песню, которую активно крутили по телевизору, а её не оказалось. Откуда мне знать, что она из другого, предыдущего альбома. Мне никто не объяснил, пришлось слушать альбом «New Jersey», который не сразу, но понравился, песни оказались не хуже, чем «та, что по телевизору». Если кто не понял, это была песня «Livin' on a Prayer». Снятый на эту песню видеоклип часто крутили в конце восьмидесятых по советскому телевидению.
Стали появляться пластинки с русским роком: «Пикник», Наутилус Помпилиус», «Браво», «Кино».
Пластинка группы «Кино» - «Ночь», вышла после того как по стране триумфально прогремел альбом «Группы крови», и особого успеха не имел.
Мы тогда проходили летнюю практику после девятого класса, в совхозе «Ольгинский». Практика длилась около месяца, но до этого мы две недели вооружившись деревянными автоматами, бегали по степи (это называлось – военные сборы учащихся средних школ), и нам полагалось отработать всего две недели.
К работе в поле мы относились спустя рукава, не перерабатывались, а старались отдохнуть на полную катушку.
Мы купались в оросительных каналах, там же ловили рыбу, ходили на местную дискотеку, играли в «Ручеек» и «Дружбу», бренчали на расстроенных гитарах. И слушали музыку. Как раз появился «Электроклуб» с Виктором Салтыковым и Ириной Аллегровой. Песни «Кони в яблоках» и «Ты замуж за него не выходи» были несомненными хитами.
Иногда, после работы мы ездили в Семикарокорск, находившийся рядом.
Однажды прошел слух, что в городе продается пластинка «Электроклуба».
Желающих приобрести диск набралось человек десять, хотя некоторые просто хотели прокатиться в город, немного развлечься. Купить сигарет блатных, еще чего-нибудь…
Приехали мы, а диск оказался не тот. «Электроклуб» тот, а альбом не тот. Предыдущий, без Салтыкова. Там Игорь Тальков «Чистые пруды» поет, и «Тёмную лошадку»
Все равно купили. Иногда пластинка покупалась из-за одной песни.
Когда на автовокзале сидели, автобус ждали, услышали музыку, пошли на звук, наткнулись на киоск «Звукозаписи»
Не помню кто спросил, что-нибудь «свежее, русское». Предложили кассету, на которой было написано «КИНО-88», что было на второй стороне, не помню.
Кто-то не помню кто купил эту кассету.
Потом купили себе по значку с рок-группами, рубль - штучка. Я взял «Айрон Мейден», скелет нарисован в кабине самолета.
Тогда такие значки ценились. У меня были еще кооперативные значки «Europe» и «W.A.S.P.». В основном значки делали сами, для этого брали круглые большие значки с Чебурашкой или еще с кем-то, и разбирали их. Верхняя часть была прозрачная, нижняя с булавкой. Между ними находилась картинка с мультяшным героем. Эту картинку выбрасывали, а на её место вставляли другую с рок-кумиром. Или цветную из журнала, или черно-белую, напечатанную лично.
Я видел пластмассовую октябрятскую звездочку (помните такую?), где вместо фотографии маленького Володи Ульянова, была вставлена фотка Питера Крисса
(Кота) из «Kiss».
Закупились мы, кто пластинками и значками, кто сигаретами, кто еще чем-то, и поехали в родной совхоз. Перед этим узнали у продавца, что за группа играла, когда мы подошли. Оказалась группа «Сталкер». Продавец советовал купить кассету, но у нас не было денег.
Приехали, поставили купленную кассету в магнитофон «Электроника», и с первых аккордов обалдели.
Играла песня «Группа Крови». Завораживающая музыка, шаманский голос Цоя.
По окончанию практики я сразу же записал себе этот альбом. Свободных пленок не было, но я без жалости стер что-то. Записалось плохо. Сам исходник, был паршивый. На советскую кассету МК-60, которая стала скрипеть после второго прослушивания.
В альбоме не было песни «Прохожий», о чем я не жалею. Эта песня мне никогда не нравилась, и только нарушала целостность альбома.
На получасовую кассету не влезла «Легенда». Её я услышал, когда записал у знакомого на его «Ростов» весь альбом в хорошем качестве. Без «Прохожего», эту песню я сам исключил.
Потом в руки мне попала маленькая пластинка «КИНО», где было записано четыре песни из альбома «Начальник Камчатки». Песни не впечатлили, как и пластинка «Ночь». Если бы я их послушал до «Группы Крови», могло бы и понравится. А после, отнюдь…
В двадцать первом веке, когда началась эпоха «mp3», у меня, появилась возможность ознакомится со всем творчеством «КИНО». Я послушал, расслушал, и полюбил ранние песни Цоя. Они наивные, юношеские, чистые, и в то же время зрелые, взрослые.
Продолжалось лето, я наслаждался «Группой крови», свободой последних, летних, школьных каникул, и знал, что все лучшее – впереди.
Потом были фильмы: «АССА», «Игла», альбом «Звезда по имени Солнце». Песни «Апрель» и «Песня без слов» не поместились на кассету, и я услышал их в армии, в девяносто первом году, после гибели Цоя. Почему-то «Песню без слов», идущую первой, в звукозаписи исключили из альбома, или перенесли в конец. Альбом «Звезда по имени Солнце» в отличие от предыдущего альбома кажется мне монолитным, и ни одну песню выбросить нельзя.

Но вернемся назад, чтобы вспомнить еще об одной группе – группе «Ария».
В восьмом классе, я, наслушавшись «Черного кофе», решил двигаться дальше в плане «тяжелого рока». Со мной учился друг, у которого было большое (как мне тогда казалось) количество пленок с записями зарубежных рок-групп. На самом-то деле было бобин штук сорок, но я не имел и третьей части этого.
Этого человека звали Витёк Матко, и его уже нет в живых. Царство ему небесное…
У Витка был двоюродный брат, который являлся основным поставщиком свежих записей.
«Мираж», магнитоальбом «Верблюд» Малежика, и «Музыку телефонных проводов» Кузьмина я услышал благодаря им.
Когда я попросил послушать, что-нибудь из «металла», Витек назвал несколько групп, и я уцепился за знакомое «Эй-си-ди-си». Знакомое потому, что все заборы, кроме слов из трех букв, были исписаны словами «AC\DC» и «KiSS», с такими изогнутыми стрелочками, значками молнии. черно-белые фотографии «кисов» висели на стене в комнате любого уважающего себя пацана. Поэтому я выбрал эти две группы, тем более они были записаны на одной пленке. На мой вопрос, тяжелый, ли это металл, получил заверения, что тяжелей не бывает.
Насчет «KiSS» я не сомневался, потому что, не могли дядьки, так страшно размалеванные, играть легкую музыку. Только «металл»! Еще мне очень хотелось послушать «металлическую» группу «Queen», так как знающие люди рассказывали, что этот коллектив играет такой тяжелый и громкий металл, что когда они играли на берегу озера, от музыки всплывала рыба.
«Queen» отсутствовал в Витиной фонотеке, но он заявил, что скоро должен появиться, и обещал дать послушать.
Не помню, какой был концерт «Кисов», а «AC\DC» был тот, где из пушек стреляют. Мне об этом Витек сообщил, дабы я не запутался.
Пленка оказалась перемотана как раз на AC\DC – где из пушек стреляют. Прослушал на одном дыхании. Понравилось! Похоже на «Черный кофе», или наоборот. Не думаю, что австралийские музыканты слушали пластинку советской группы, а потом ориентировали на них свое творчество.
Когда я заявил в классе, что «Черный кофе» на «AC\DC» похож, пацаны с меня посмеялись, мол: «тебе все на «AC\DC» похоже». Действительно, я потом, у многих групп, находил похожесть на эту великую группу.
Они одни из первых начали играть тяжелую музыку, и другие вольно или невольно заимствовали у них, идеи для своего творчества.
Сейчас, существует «AC\DC» - стиль, где множество групп играют музыку которую не отличить от основоположников стиля.
Когда дошла очередь до «Кисс», я решил, что Витек, наверно стер их альбом, и записал «дискотню». Настолько не та музыка заиграла из динамиков. Я прослушал концерт на перемотке, еще раз убедился, что это не «Кисс», взял свой «Маяк» и направился к Витьку писать «AC\DC».
Витек, послушав начало записи «Кисс», заявил, что это они и есть, и сказал, что концерт называется «Кисс – любовь обмана», и показал фотку, которую только, что привез брат. Специально, чтобы наклеить на коробку с пленкой. На фотке четыре разукрашенных чувака стояли под надписью «Kiss - Love Gun», у их ног ползали полуголые девицы.
Мы поставили магнитофоны на запись, и я побежал за фотоаппаратом, чтобы перефотографировать фотку, пока Витек разрешил.
Я записал «AC\DC», на вторую сторону, Витек предложил, записать новую русскую группу, которую только что привез брат.
Группа называлась «Ария»! Я тогда еще не знал, что это навсегда. Просто было интересно послушать».
Пока шла запись, я был занят тем, что фотографировал, фотку «Кисс» и другие имеющиеся у Витька фотки различных групп.
А дома, перед сном, надел наушники и вдруг погрузился в волшебство. Это было лучше, чем «Черный кофе. Здесь было совсем другое.
Мощная музыка, красивые гитары, и самое главное – вокал. Чистый, звонкий, голос солиста напомнил мне голос Алексея Глызина.
Я слушал и перематывал пленку обратно, забыв про «AC\DC».
В классе, к моим восторгам по поводу группы, отнеслись холодно. Кто-то заявил, что «Ария» поет песни «Айрон Мейден» по-русски. Кто-то сказал, что слышал у где-то еще один концерт, там классная песня «Воля и разум». Я попросил достать, чтобы переписать, обещая, что угодно взамен.
Долгое время не было никакой информации о группе, кроме короткой газетной статьи о советской рок-музыке, где просто говорилась, что есть такая группа.
Пришла газета «Комсомольская правда» с заметкой про «Арию». Писали, что в группе почти полностью изменился состав, а из старого состава образовалась новый коллектив с названием «Мастера», именно «Мастера», а не «Мастер».
Так же писали, что «Ария» поет песни на стихи испанского поэта Федерико Гарсиа Лорки, а также песню о советских летчиках, погибших в Великую Отечественную Войну.
Имя Лорки показалось мне знакомым, я открыл книжный шкаф, и точно, книга его стихов стояла на полке.
Несколько вечеров, я упорно читал стихи, выискивая тексты на которые написаны песни «Арии», но ничего не нашел. Я не знал, что так было сказано, для худсовета, а на самом деле тексты пишут поэты Александр Елин и Маргарита Пушкина.
Зато теперь я знал имена участников: Холстинин, Дубинин, Маврин, Удалов, и Кипелов. Была маленькая черно-белая фотка, на которой смутно изображались какие-то люди.
Прошло немного времени, и наконец мне в руки попала кассета с другим, новым концертом группы. Там, где была песня «Воля и Разум». Он был уже не новым, но для меня это была новинка.
Запись была ужасная, а может магнитофон «Легенда» так воспроизводил. (Помните такой?) Маленький, размером чуть больше плеера, две скорости записи, обычная как у всех кассетников, и в два раза медленнее.
Кассету дали всего на два часа, и некогда было искать аппаратуру высшего класса. Поэтому я сначала воспользовался «Легендой» одноклассника Андрюхи Ш., для того, чтобы записать альбом на свой «Маяк», который сильно барахлил. Потом с «Маяка» записал на «Легенду» копию для Андрюхи. Представляете, что это была за запись?
Выбора не было, я решил пока довольствоваться этим. Песни понравились все, кроме басового инструментала. Я не очень люблю инструментальную музыку. Песни «Воля и разум», и «Встань, страх преодолей…» играли чисто, можно было разобрать слова, потом, на середине песни «Здесь куют металл» засорилась головка на магнитофоне, и дальше разобрать слова становилось трудно. Услышав в одной из песен нечто напоминающее гул самолетов, мы решили, что это и есть «песня про летчиков». Потом я узнал, что в песне «Игры не для нас» не поется про летчиков, а песня «про летчиков» находится в другом альбоме.
Когда нам заплатили деньги за летнюю практику в совхозе, я отправился в звукозапись записать «Сталкер» - группу, которая играла на вокзале в Семикарокорске.
В звукозаписи меня ждал сюрприз. Кучерявый Валера, сказал, что появились третий концерт «Арии» за 1987 год, новый концерт «Круиза», и первый концерт группы «Мастер». Когда я попытался поправить Валеру, заявив, что группа зовется «Мастера», а не «Мастер», тот рассмеялся, и сказал, что я много знаю.
«Сталкер» и второй концерт «Арии» снова остались в мечтах, а я заказал записать две пленки. Одну 365 метров полностью отдал под «Арию», заплатил за шестьдесят минут, и сказал, чтобы писал концерт полностью, в дописку Валера записал - «Мифы. А на вторую, 545-метровую я решил записать «Круиз» - запись живого выступления группы. Там Гаина говорит дрожащим голосом, – «…новая песня, которая называется Рыцарь дороги!»
На вторую сторону были записаны пять песен «Мастера», если мне не изменяет память еще с Арзамаским на вокале. Были песни: «Мастер» и «Щит и меч», остальные не помню, поэтому врать не буду. В дописке была неизвестная группа, где пели то по-русски, то по-английски. Потом я узнал, что это первые демо-записи группы «Парк Горького». Группа мне не понравилась, показалось как-то вяло. Ни рыба, ни мясо. Они сильно проигрывали «Мастеру», где энергия так и перла.
«Ария» не подкачала! Альбом, оказался лучше, чем два предыдущих. Как оказалось, лучший альбом за всю историю группы. Все песни – хиты.
Санта Лючия, заедающая пластинка, и все песни как на подбор.
«На службе силы зла», «Ты покрасил свой шлем в черный цвет», или «Горел асфальт» («Герой асфальта»), «Прочь беги» («Мертвая зона»), Тысяча сто («про летчиков»), «Дай руку мне», и, конечно «Жанна» (Улица Роз). Завершала это великолепие мощная композиция «В алтарях святые плачут…» (Баллада о древнерусском воине).
Я прослушал много зарубежных металлических групп, но больше всего мне нравился «Accept». Кто-то утверждал, что «Ария» - это русский «Iron Maiden», а мне казалось, что музыка «Арии» очень похожа на «Accept».
Но недолго я наслаждался этим альбомом, который кстати в звукозаписи назвали «На службе силы зла».
Один товарищ, который как, оказалось, был мне совсем не товарищ, выпросил пленку на один день, переписать на японской аппаратуре. И не вернул. Он сначала кормил завтраками и обещаниями, а потом стал просто избегать встреч со мной. Тоже мне «Неуловимый Джо»
А в начале осени он по-быстрому свалил в армию, и все. Прощай моя «Ария».
Чудной оказался приятель. Говорили, что он, перед уходом в армию, закопал в огороде свой магнитофон и пленки. Чтобы к ним не приложил руки его старший брат.
А «Мастер» и «Круиз» все лето крутились на моем «Маяке». Когда я поехал вместе с родителями и младшей сестрой отдыхать на Дон, то впихнул в багажник магнитофон. Целую неделю база отдыха слушала «металл»,
В августе я устроился на временную работу в «мех цех» шахты, и заработал немного денег. Большую часть отдал родителям, но кое-что выкроил для себя. Наконец я смог записать в звукозаписи второй альбом «Арии» в нормальном качестве.
Правда, решив сэкономить, я отправился в другую звукозапись, не в ту, что была в ДК шахты «Гуковская» и где работал кучерявый Валера, а в ту, что была возле колхозного рынка. Там работал дед, как мы его называли, хотя тогда ему было едва ли больше пятидесяти лет. Запись одной стороны стоила на рубль дешевле, чем у Валеры, но лучше бы я не экономил. Дед не давал никакие гарантии при записи на пленку, бывшую в употреблении. Новой пленки у меня не оказалось, и я решил стереть, что-то из старых записей. Пленка была почти новая, и я надеялся, что запись будет хорошая.
Но этот нехороший дед, писал, не заботясь об уровне записи, и весь концерт записался, так, что левый канал звучал раза в два тише, чем правый. Когда я попытался предъявить деду претензии по поводу некачественной записи, то он мне ответил, что пленка старая, и лучше записать на эту пленку не получится.
Хорошо, что я записал только одну сторону сорока пяти минутной пленки, и не стал платить ему за второю сторону. Дед долго ворчал, по этому поводу. Говорил, что не пишет, по одной стороне, и предлагал записать какую-то фигню на вторую сторону.
Позже я записал на вторую сторону Кузьмина -87, где он пел «В моей авоське тархун» (Сегодня или завтра), и «Симону». Потом этот альбом вышел на пластинке фирмы «Мелодия», и назывался «Пока не пришел понедельник…» Мой «Маяк» был уже не в состоянии записывать, поэтому для записи использовалась «Комета» Витька.
А «Маяк» не только плохо писал, но и начинал капризничать при воспроизведении. Пассики и ремни растянулись, головки стерлись, прижимной валик скрипел и иногда пожёвывал пленку.
Удовольствия от прослушивания музыки на таком аппарате было мало.
Вертушке тоже приходил капут. Порою, для того чтобы её запустить приходилось пальцем раскручивать диск на который ставилась пластинка. Я его снимал, натирал ролики и пассики канифолью, но это было как мертвому припарка.
Я принялся усиленно доставать родителей просьбами о новом магнитофоне.
Папа часто ездил на Украину, граница была в нескольких километрах от нашего дома, и в те времена не было ни таможен, ни пограничников. Мы были одной страной – СССР. В украинских магазинах можно было купить несколько сортов колбасы, сыр, очень вкусные торты «Прага». Выбор аппаратуры был больше чем в нашем городе.
Мы покупали там всю технику. Пылесос, телевизор, магнитофон «Маяк», торшеры, светильники и люстры. Даже мебельную стенку привезли из Ворошиловграда. Так называли Луганск. Это была не стенка, а жилая комната. В комплект входила сама стенка, состоящая из трех шкафов: книжный шкаф, сервант с баром, и шифоньер. Затем мягкая мебель: диван, два кресла и четыре стула. Плюс невысокий журнальный столик.
Теперь папа во время своих поездок, принялся посещать магазины, торгующие аппаратурой в поисках чего-либо интересного.
Я хотел магнитофон «Ноту». Сначала катушечную, вертикальную приставку
Очень неплохой магнитофон, такой был у моего двоюродного брата, и мне очень нравился.
Потом появился кассетник «Нота». Тоже вертикальный, с сенсорными кнопками, ручкой для переноски и двумя красивыми индикаторами записи. Еще один плюс, это был полноценный магнитофон, к нему можно было подключать колонки без всяких усилителей. Колонки, тоже были в комплекте.
Играл этот аппарат чисто и громко. Как японский «Шарп». Хотя «Шарп» я слышал всего один раз, когда у одноклассника мать вышла замуж за моряка дальнего плавания. Может быть, он вовсе и не был моряком, я его не видел, так одноклассник говорил. Он нас позвал в гости, когда никого дома не было, и показал чудо японской техники.
Я сейчас не помню, как выглядел этот магнитофон, но помню, что красиво. С колонками по бокам. И играл чисто и необычно. Но самым большой плюс, то, что он был двухкассетником. Можно было переписывать музыку дома, не надо было искать второй магнитофон. Когда одноклассник сказал, что здесь есть такая штука, как ускоренная перезапись, я чуть в обморок не упал.
Я попросил его быстро переписать мне, что-нибудь на мою кассету, которая оказалась в кармане. Я был готов пожертвовать тем, что было там записано, ради записи чего угодно, лишь бы это было записано на японский магнитофон. Одноклассник посмотрел на мою кассету, и брезгливо заявил, что советскую «наждачку» в импортный магнитофон ставить не будет. Не хватало головку угробить.
- Батя меня убьет потом, - важно сказал он.
Батя ушел от них через месяц. И забрал «Шарп» вместе со всеми японскими кассетами.
«Ноты» появились в магазинах города, многие друзья и знакомые стали обладателями этого магнитофона.
Мне не купили «Ноту», не повезло, а может, наоборот, повезло.
Уже через месяц начались жалобы: то пленку зажует, то кнопки через раз работают, то колонки начинали фонить так, что уши закладывало.
Эта модель оказалась недоработанной, сырой. Как и все, что выпускалось во времена позднего СССР.
Посовещавшись с папой, мы решили взять магнитофон-приставку «Радиотехника», и электрофон «ВЕГА-109». Электрофон – это проигрыватель виниловых пластинок и усилитель в одном лице, к которому можно подключать внешние источники звука, магнитофон, например. В комплекте с «Вегой» шли колонки по 15Ватт. Немного конечно, но для дома хватит.
Папа принялся разыскивать по украинским магазинам нужные нам агрегаты.
В это время один знакомый приобрел катушечный магнитофон «Ростов» и к нему две колонки «С- 90». Я послушал и выпал в осадок. Вот это звук! «Шарп» нервно курил в стороне.
От музыки сотрясались стекла в оконных рамах, а басы были настолько сочными, чистыми и сильными, что от них перехватывало дыхание.
Но для меня это было слишком дорого. Магнитофон стоил тысячу рублей. Не помню колонки входили в комплект или нет. Скорее всего, не входили. а это значит, что пришлось бы потратить еще три-четыре сотни. (для примера скажу, что моя мама работала учителем и получала тогда со всеми подработками около ста пятидесяти рублей).
Я продолжал гонять старенький «Маяк» и мечтать о «Радиотехнике» и «Веге».
Современная молодежь не сможет понять нас, поколение восьмидесятых. Они в отличие не ходят в звукозапись, им не надо клеить порванные и зажеванные пленки, вырезая куски ленты длинной в половину песни. Они не мечтают о магнитофонах и усилителях. В интернете легко найти любую музыку в формате MP3, для хранения которой не нужны кассеты. Не надо думать, что бы такое стереть, чтобы освободить место для новой записи.
Терабайтные жесткие диски и всевозможные флешки могут вместить огромное количество информации.
Сейчас в моем телефоне музыки больше, чем в те времена было в фонотеке. А помимо музыки в телефоне еще хранится целая библиотека книг. Это очень удобно. Все под рукой. Не надо идти в библиотеку за книгой, не факт, что найдешь. Или ехать в звукозапись за новой музыкой. Зашел в интернет и качай себе. Все хорошо, но такого удовольствия, как от обладания кассетой с только что записанным новым альбомом любимой группы это не приносит.
Как не приносят удовольствия всевозможные новинки.
В интернете каждый день появляются новые альбомы тех или иных исполнителей. Времени не хватает прослушать каждый альбом даже по одному разу, не говоря о том, чтобы переслушивать. Для души я слушаю старые записи из восьмидесятых.

Совсем забыл про музыкальный вирус под названием «Ласковый май». Кажется, осенью восемьдесят восьмого этот вирус достиг нашего городка и заразил почти всех.
Даже заядлые металлисты, не могли удержаться, из их магнитофонов звучали «Белые розы»
Дитер Болен плакал от зависти. Ему выпускавшему по два альбома в год с новой группой «Blue System» было не угнаться за коллективом, который каждый месяц штамповал по альбому. Альбомы так и назывались: «Мартовский альбом», «Апрельский Альбом», «Майский альбом» и так далее.
Но это было позже, когда появился Андрей Разин. Тогда и стала появляться кое какая информация о группе.
А сначала появилась катушка, где в плохом качестве было записано пять песен. Надпись на коробке: «Ласковый май – 88. Оренбургский детский дом».
Эти песенки покорили страну. Взрослые и дети, слушали и подпевали: - «Белые розы, белые розы, беззащитны шипы…»
В новогоднюю ночь, мне позвонил мой друг и сосед Серега С, он с родителями встречал праздник в гостях и сообщил, что слушал новый альбом «Ласкового мая».
Обещал попросить пленку, чтобы переписать. Я еле дождался утра первого января, хотя утром назвать это время суток можно только условно. Часа в два дня Серега проснулся и позвонил мне. Я схватил «Маяк» и, молясь, чтобы он не рассыпался по пути, побежал к Сереге. Побежал в прямом смысле этого слова. Хорошо, что жил Серега через дорогу.
Мы быстро соединили магнитофоны шнурами, протерли пишущие и воспроизводящие головки ватой смоченной любимым одеколоном дяди Сани, отца друга, и приступили к записи.
- Дни становятся короче, - голосом, смутно напоминающим Шатунова, проговорил певец, - И снова наступила ночь…
Это было смутно похоже на «Ласковый май» и мы не сомневались, что это он и есть.
- Первый снег! В моем городе вновь первый снег!
Опять всего пять песен, и допись: группа «Сталкер»
Месяц спустя мы узнали, что это не «Ласковый май», а первый альбом Ромы Жукова «Пыль мечты», который называли «Мираж – 3» и там не хватало двух песен «А ты уходишь от меня», и «Я уйду в ночную даль». Эти песни потом, были записаны у меня, в дописи к «Мираж-2», а в звукозаписи мне сказали, что это Игорь Корнелюк.
Так обрастая ложной информацией, музыка добиралась до наших мест. Как мы ждали её. Ждали новых альбомов своих кумиров, появления новых групп и исполнителей. И они появлялись, сначала робко, по одному, а на рубеже 80-90х годов хлынули лавиной.
Многие сейчас стерлись из памяти, но некоторые оставили свой след, а кое-кто стал олицетворением того времени.
«Комиссар», Света Разина и «Фея», Наталья Гулькина и «Звезды», Рома Жуков, «Кристина», «Сладкий Сон», Олег Хромов (Царство ему Небесное). «Анонс» со своей знаменитой «Олей», которая спит с кем попало. «Левостороннее движение», Муж Гулькиной, Костя Терентьев (тоже покойный) и «Шериф» певший на русском языке песни из репертуара «Блю Систем». Пират ХХ века - Сергей Минаев. Он стал известным благодаря перепевкам песен западных исполнителей на русском языке: «Братец Луи», «Я слышу твой голос…», «Ты жена мне, я твой муж…», «Какой тяжелый день».
А такая широко известная в узких кругах группа «Седьмая модель». Помните?
«Черный монах, черная трость, мой долгожданный, незваный гость». Перепевка Си Си Кетч. Тогда казалось круто.
Вернемся к «Ласковому маю», точнее к тому, что мы приняли за новый альбом группы.
У Сереги, был большой аппарат, который совмещал в себе все. Там был проигрыватель пластинок, кассетный магнитофон, и радиоприемник. Звук подавался на небольшие, но громкие колонки. Такие аппараты сейчас зовут «музыкальными центрами», а тогда звали «комбайнами».
Сначала мы сделали запись на Серегин «комбайн» на кассету не первой свежести, с моего «Маяка», который воспроизводил музыку с большим трудом. Потом я попытался на него сделать запись для себя. Для пробы была записана одна песня, после прослушивания, которой стало ясно, что запись никуда не годится.
Я сбегал за другой, новой пленкой, но результат был тот же. Что делать? Пленку взяли всего на один день, и сегодня вечером её нужно отнести друзьям Серегиных родителей.
Я вспомнил о своем однокласснике Андрюхе Ш., у которого имелся бобинник «Комета».
Не теряя времени, я побежал к нему, а он жил не так близко, как Серега.
Все это происходило первого января, и я очень рисковал, Андрюха мог с родителями уйти в гости. Он мог еще спать после ночного бдения возле экрана телевизора, мог просто не захотеть тащить магнитофон по холодной погоде в такую даль.
Я предусмотрительно захватил с собой детские санки, чтобы облегчить доставку магнитофона.
На мое счастье, Андрюха оказался дома, он проснулся, и в гости никуда не собирался. Его прельстила мысль, «на халяву» заиметь запись нового альбома «Ласкового мая».
Мы погрузили его «Комету» на санки, предварительно укутав магнитофон в одеяло, сложили в пакет шнуры и чистые пленки, и через полчаса, немного отогрев у печки холодный аппарат, проделали процедуру записи заново. Сначала записали песни на кассету, после чего с кассеты сделали две копии, для Андрюхи, и для меня.
Серега побежал отдавать пленку с оригиналом, а мы снова погрузили драгоценную «Комету» на санки отправились в обратный путь.
Напомню, что на календаре было первое января, а значит вечером по телевизору, в передаче «Песня Года» должны были показать лучшие песни прошлого года, и кое-что можно было записать на магнитофон.
Сколько мук мне доставлял мой «Маяк», словами не передать. И все же я умудрялся записывать песни с телевизора, пусть даже в ужасном качестве, на одну дорожку, с дикими провалами. Но мне, не искушенному и голодному слушателю это было не важно.
Порой с одной передачи удавалось записать целую пленку, послушать бы сейчас эти записи. Там могли мирно соседствовать «Ария», очень редко показываемая по телевизору, и Юрий Антонов записанный по просьбе мамы, следом мог идти «Джой» или «Си Си Кетч».
Мой друг и одноклассник Андрюха С. охотился за музыкой в стиле диско, вооружившись магнитофоном «Легенда» и старой родительской радиолой. Он пользовался любой минуткой, когда его отец большой любитель канала «Маяк» переключал свое внимание на телевизор, или на что-то другое (например, уходил на работу).
Андрюхе удалось поймать арабскую радиостанцию, которая помимо своей музыки, крутили диско-хиты.
На волнах безымянной радиостанции он впервые услышал «Модерн Токинг», когда у нас о Дитере и Томасе никто знал.
Он писал кассеты ночи напролет, а когда свободные заканчивались, стирал записанное, для того, чтобы не пропустить, что-то новое, не слышанное.
Я просыпался в шесть утра и клевал носом держа палец над кнопкой «Пауза»
С шести до восьми утра на третьем канале радио, шла передача «Молодежный канал».
Я не помню, может он длился дольше, но без пяти восемь я уходил в школу. Хорошо, что школа располагалась в пяти минутах ходьбы от дома.
Я боялся проспать начало передачи, и просил папу разбудить меня перед уходом на работу. Он уходил около шести и будил меня. Я умывался, и подключал «Маяк» при помощи шнура к радиоприемнику «ВЭФ».
Этот радиоприемник выдавал хороший звук, работал в диапазонах СВ, КВ-1, КВ-2, КВ-3, и имел выдвижную антенну. Приемник работал от шести больших круглых батареек, и это был недостаток. Батарейки, если слушать музыку громко, быстро садились, и приходилось всегда держать под рукой запасной комплект.
«Молодежный канал» вели интересные ведущие, я запомнил одного, это Олег Гробовников, он вел передачу по пятницам.
Пятницу я ждал с нетерпением, ведь помимо конца рабочей недели (суббота не в счет), и двух утренних часов с любимым радиоведущим, поздно вечером выходила еще одна классная передача - «Взгляд», где я увидел клип «Арии» на песню «Позади Америка», там они были переодеты в пиратскую одежду.
Этот клип я видел по телевизору всего один раз, после чего он исчез почти на тридцать лет, и только пару лет назад появился в сети.
Случилось так, что из моих друзей никто не смотрел ту передачу, и видеть этот клип не мог. Поэтому, говорили, что я всё выдумал.
Тогда я никому ничего не смог доказать, а сейчас доказывать уже некому, да и незачем…
Вернемся к утреннему «Молодежному каналу», там помимо песен, ведущие рассказывали о группах, о новых магнитоальбомах и пластинках.
Из «Молодежного канала» я узнал о «Наутилусе Помпилиусе», группе «Тайм-Аут», не той, которая появилась позже, и давала концерт на Северном полюсе, эти клоуны мне никогда не нравились. Может быть, кто помнит, по радио крутили песню «Ведьмы горят на кострах»?
Хорошая была группа, жаль всего один альбом записала. Официально та песня называется «Кто поднимет меч». Тогда мне казалось, что это похоже на «Арию».
Когда я первый раз услышал «Кто поднимет меч», то не знал, кто её исполняет, и решил для себя, что это и есть «Мастер». Мне долго не удавалось записать песню полностью, не мог успеть к началу. Выйду на кухню, кофе себе налить, чтобы проснуться быстрее, или побегу умыться возвращаюсь, а тут…
Прямо заколдованная песня … Поэтому и названия группы долго не знал.
Даже расстроился потом, что не «Мастер». Но и «Мастер» здесь услышал – песню «Щит и меч». Хотя нет, это была передача «45 минут в воскресной студии» тоже радиостанции «Юность» Потом пластинка вышла такая.
Узнав, что «Черный кофе» выпустил новый альбом «Вольному Воля», я отправился в звукозапись, но как обычно его там не оказалось. Некоторые новинки опаздывали к нам почти, что на год.
Я собрал этот альбом полностью, записывая по одной песни с эфира «Молодежного канала»
«В Эфире…Молодежный канал, канал, канал!» - пел Игорь Тальков. Одно время мне казалось, что это Кузьмин.
Я записал одну сторону тридцатиминутной пленки песнями «Наутилуса», а потом, когда стал обладателем кассетного магнитофона «Радиотехника», переписал у соседа Эдика С. двойной альбом Наутилуса с кассеты «БАСФ-90» в хорошем качестве. Не помню, что это за концерт, но там были все известные и не очень известные песни «Нау», ни одна песня не повторялась. Это был концертный альбом, а может два. В перерывах между песнями слышались аплодисменты зрителей.
Потом была гибкая пластинка синего цвета из журнала «Кругозор» с двумя песнями «Шар цвета хаки», и «Казанова». Там же появилась первая печатная информация о группе и маленькая, размером со спичечную этикетку цветная фотография. Я узнал, что певца зовут Вячеслав Бутусов, дядьку с усами Дмитрий Умецкий, а тексты им пишет Илья Кормильцев. В статье мелькали названия других групп: «Урфин Джюс», «Настя», «Агата Кристи».
Агату Кристи я увидел первый раз во «Взгляде», а Настю Полеву с песней «Идет, идет, идет свечение, звучит, звучит такая музыка» услышал в «Молодежном канале».
Появилась пластинка «Нау», вернее одна сторона «диска-гиганта» где было записано выступление группы на фестивале «РОК-ПАНОРАМА», с другой стороны запись выступления «Бригады С» на том же фестивале.
Группа популярней, которой тогда в СССР был только «Ласковый май», удостоилась места всего для пяти песен.
На радиостанции «Юность» выходила еще одна интересная передача. Ну, помните? Вечерний курьер!
Она выходила после девяти часов вечера. Опять дежурство у магнитофона с занесенным пальцем над кнопкой «Пауза»
Вспоминается радиопередача «Хит-Парад Александра Градского». Она быстро исчезла оставив одноименную пластинку. Я уже не помню, что там записано.
Третьего января1989 года я отправился в город-герой Ленинград.
На экскурсию ехал девятый класс нашей школы, но оставалось несколько свободных мест, и поехали школьники из других классов. В их числе оказался я, за что огромное спасибо моей маме. Она работала в школе, и старалась пристроить меня к любой поездке и экскурсии. Благодаря маме я побывал на концертах Сергея Минаева, Александра Розенбаума, в Ростове. Моя сестренка Жанна съездила на «Ласковый май» с Юрой Шатуновым.
Мамочка, спасибо тебе за заботу твою, и любовь. Тебе и папе.
Вы до сих пор являетесь нашими ангелами хранителями. А мы для вас все те же маленькие дети. Здоровья вам, и долгих лет жизни.
В самом Ленинграде мы не жили. Прямо с вокзала нас на автобусе отвезли в город Приозерск, где мы переночевали в каком-то общежитии. Утром вернулись обратно в Питер, где целый день нас возили на автобусе по экскурсиям. Я слушал экскурсовода в пол-уха, и прильнув к окну, всматривался в лица прохожих.
Я решил, что обязательно увижу Виктора Цоя, который стал популярным, после фильмов «АССА» и «ИГЛА».
Несколько раз я, чуть ли не выпрыгивал из автобуса. Мне показалось, что высокий парень, азиатской внешности одетый в черную куртку, сутулясь шел по улице. За его спиной висел черный мешок, внутри которого угадывались контуры гитары. А может, и не показалось. Нет, точно, показалось. Цой к тому времени не мог позволить такую роскошь, как пешие прогулки по городу. Слишком много поклонников было у него по стране, а в родном городе подавно. А тот парень шел в одиночестве, и никто на него не обращал внимания.
Тогда я не знал, и не думал, что вернусь в этот город через полтора года, и он станет моим, почти на два долгих года армейской службы.
Воинская часть где я служил располагалась в центре, возле Эрмитажа, на улице Халтурина, её сейчас называют Миллионной.
Я вдыхал влажный балтийский воздух, стоял в центре Дворцовой площади, брел через Зимнюю канавку мимо будущей казармы в сторону Марсова поля, слушал экскурсовода, а сам глазами искал Цоя.
Не помню, видел я тогда солдат с красными погонами, или нет. Если и видел, то не придал значения. Тогда это меня не интересовало.
В Ленинграде у меня было две цели. Одна – увидеть Цоя, о второй чуть позже.
Вечером нас погрузили в поезд, мы отправились в Таллин. Столица Эстонии запомнилась мне чистой, пасмурной и неприветливой.
В магазинах свободно продавались Пепси-Кола, жевательная резинка, и много других дефицитных вещей. Но купить, что-либо оказалось непросто.
Кто-то из ребят подошел к прилавку и попросил пачку «Мальборо».
Продавец свысока посмотрев на него, заявил на ломаном русском языке, что по-русски не понимает.
Когда приятель расстроившись, нецензурно выразился, в ответ получил столько матов на чистейшем русском языке, что уши скрутились в трубочку.
Мы стояли за его спиной и слушали. Нам стало известно, что мы «русские свиньи», «оккупанты» «грязные и вонючие ублюдки», что нас сюда никто не звал, и чтобы мы убирались в свою вонючую Москву, иначе нас тут всех перережут.
Это были самые безобидные слова и фразы из тех, что мы услышали.
Называется, покурили «Мальборо» и попили «Пепси-колы».
Настроение было испорчено, и поход по старому Таллину, органная музыка в костеле, и даже встреча с трубочистом который разгуливал по мощеным улочкам старого города, его не улучшили.
Старый Томас вращался на шпиле городской ратуши, все вокруг было сказочно красиво, но это была чуждая сказка, и чужая красота.
Вечером мы снова погрузившись в поезд отправились в Ленинград, показывая в окно фиги прохожим эстонцам.
Кто-то предложил выскочить, и навалять кому-нибудь на перроне по шее. Слава богу, никто не повелся на эту идею.
Выспавшись за ночь, мы утром снова были в Ленинграде. На несколько часов нас отпустили по магазинам.
Я приступил к осуществлении второй своей цели, не забывая о первой.
Я знал, что «Мелодия» выпустила пластинку «Арии», которая называлась «Герой асфальта». Вот пластинка и была моей второй целью.
В одиночку бродить по огромному городу нам не разрешили, и мы, объединившись в группы по пять-шесть человек, разбрелись кто куда. Со мной пошел мой друг Саня А. меломан до последней капли крови.
Мы исследовали все магазины с пластинками, попадавшиеся на нашем пути, но, безрезультатно. Продавщицы разводили руками, многие и не слышали о такой группе.
Наконец, в одном из магазинов, когда получив отрицательный ответ, я расстроенный стоял у прилавка, ко мне подошел странный тип.
Неопределенного возраста, неопрятный, и какой-то слюнявый.
Он подмигнул мне, потянул за рукав из магазина.
Я испугался, но увидал, что пацаны двинулись следом, осмелел.
- Есть то, что ты ищешь, - прошептал тип, и снова подмигнул.
- Что есть, - не понял я, - Ария?
- Ария, Ария, - тип озирался по сторонам, - Будешь брать?
- Буду, - я не верил своему счастью, - Сколько?
- Четвертак, - одними губами произнес тип, и опять подмигнул.
- Сколько?
- Ты, что тупой? Двадцать пять рублей!
- Двадцать пять? – удивился я, - Так дорого? Она же в магазине два с половиной рубля стоит.
- Вот в магазине и покупай, - стал терять ко мне интерес тип, - За два с половиной…
Родители дали мне с собой рублей сорок, это были немалые деньги, еще по пять рублей я собрал с бабушек, и какая-то мелочь имелась у меня в копилке. Всего рублей пятьдесят пять.
На эти деньги можно было прожить месяц, если не шиковать.
Я немного потратился, но рублей тридцать пять еще лежало в кармане.
Можно было купить десять пластинок.
Я не мог поверить, что за пластинку, можно было отдать такие деньги. Да у мамы зарплата была около ста рублей в месяц. А бабушкина пенсия и того меньше.
Как так?
- Давайте мне, - вернул меня в действительность голос Сани.
Тип схватил протянутые деньги, сунул в руки Сани пакет.
Саня раскрыл его, заглянул внутрь, я тоже. В глаза мне бросилось слово «Ария», написанное готическим шрифтом.
Что я наделал! Ведь пластинка была в моих руках.
- А, есть еще? – чуть не плача спросил я.
- Проснулся! - захихикал тип, - Я тебе, что? Фирма «Мелодия»? Нет, конечно! Одна, оставалась, последняя…
- А, где взять? – я глотал подступавший к горлу комок, - может, вы знаете, ну, пожалуйста…
Тип посмотрел в мои глаза, и сжалился.
- Видишь, вон мужик стоит? – указал он пальцем на дядьку с портфелем, который бродил на другой стороне улице, - Подойди, спроси у него. Вроде у него есть. Да не беги ты…
Я не слышал его, и мчался через дорогу, рискуя быть сбитым проезжающими машинами.
- Ария, есть? – задыхаясь, выпалил я, подбегая к мужику.
- Есть, - ответил он, - Чего орешь?
- Давайте! Сколько? Двадцать пять? – я полез в карман за деньгами.
- Ага, держи карман шире, - осадил меня мужик, - по двадцать пять, вон у Толяна было, а у меня – тридцать. Бери, одна осталась. Быстро разбирают. Следующие только завтра будут, и по сорок. Берешь?
- Беру! – я добавил к двадцатирублевой бумажке пятерку, схватил такую дорогую во всех смыслах пластинку.
Мы шагали по Невскому проспекту, я бережно, двумя руками прижимал покупку к груди.
Потом мы зашли в подвальчик, где находилась студия звукозаписи, и Саня купил кассету с записью нового концертника «Алисы».
Я на оставшиеся деньги купил диск «Дип Перпл» - «Дом Голубого Света», надеясь, что там окажется самая козырная песня «Пеплов» - «Дым над водой» Она не могла оказаться на этой пластинке, но откуда я мог это знать.
Попался диск Барыкина - «Букет», тоже взял. Слушаю до сих пор.
Кто-то посеял зерно сомнения в моем разуме, сказав, что мошенники переклеивают наклейки с дорогих пластинок, на классику, или Кобзона, и продают лопухам типа меня.
Сутки меня одолевали мысли, что я за тридцать рублей купил пластинку Кобзона. Что будет, то будет. В любом случае у меня будет хотя бы конверт от пластинки. Решив так, я успокоился.
Домой мы вернулись поздно ночью, но родители не спали, ждали меня. Я вошел в свою комнату, включил свет и застыл с открытым ртом.
На столе стоял новенький, серебристый, под прозрачной крышкой проигрыватель, на боку было написано «Вега-109», рядом стояли две акустические колонки «АС-15» и деревянная коробка коричневого цвета с серой передней панелью, небольшое окошко тускло горело уютным, зеленым светом.
Это была моя мечта – магнитофон «Радиотехника»
«Радиотехника» - магнитофон необычный, формой она напоминала скорей всего усилитель, потому что места для кассеты не было видно. На панели располагалось окошко индикаторов. При записи или воспроизведении мигали две параллельные зеленые дорожки. Они состояли из маленьких квадратиков. Чем громче была записана музыка, тем больше квадратиков загоралось.
Если музыка была записана очень громко, то загорались красные квадратики. Это перегруз. При записи нужно было специальными регуляторами убавить уровень записи.
Были клавиши со значками перемотки вправо и влево, надписями «ПУСК», «СТОП»
Если нажать незаметную кнопку рядом с этими клавишами, то вперед выезжал кассетоприемник, на котором были расположены клавиши управления. Чтобы было понятно, надо вспомнить компьютерный CD-room. Вот по этому принципу открывался кассетоприемник. Это был магнитофон-приставка, слушать музыку на нем можно было только через наушники, или через усилитель. Для этого требовался электрофон «Вега».
В эту ночь, я не уснул, потому что был самым счастливым человеком на земле. Пластинка «Арии» оказалась не подделкой, и за ночь была прослушана раз десять.
Игла мягко опускалась на вращающийся черный диск, в наушниках (тестирование акустики пришлось отложить до утра) звучала знакомая музыка. Но, звучала она по-новому. Чисто и громко. Словно я находился на концерте любимой группы. Немного огорчило, то, что на диске не оказалось песни «Дай руку мне». Она почему-то не поместилась.
Звучание пластинки казалось мне эталоном звучания. После «Арии» наступила очередь «Модерна». Пластинки были уже изрядно попилены и потрескивали, но звучали мощно и чисто. Особенно болгарские. Русская пластинка со вторым альбомом играла хуже, звук был плоским. Но мне нравилось всё.
Утром я побежал к Сереге, просить, чтобы он еще раз взял пленку с новым концертом «Ласкового Мая», потом к Андрюхе Ш., тому, который с «Кометой», кстати, он тоже ездил в Ленинград вместе со мной.
Андрюха поломался для вида, потом согласился предоставить свой магнитофон, при условии, что сначала мы ему перепишем все мои новые пластинки с новой вертушки.
Конечно я согласился, и весь день мы провели, записывая и переписывая музыку.
И снова нынешнему поколению будет трудно понять, как можно потратить целый день, для того, чтобы записать несколько альбомов с музыкой. Теперь копирование файлов занимает считанные секунды.
А тогда запись велась в реальном времени, сколько по времени звучал альбом, столько времени шла запись.
Кассеты были длительностью девяносто и шестьдесят минут. На одну сторону таких кассет помещалось тридцать и сорок пять минут записи.
Альбомы длились минут на сорок, и если записывался на русскую кассету, то на одну сторону не помещалось пару песен.
Импортных кассет было мало, стоили они дорого, и приходилось довольствоваться тем, что было.
Вместе с магнитофоном папа купил две японские кассеты «Сони» и штук десять «МК-60».
Я принялся создавать новую фонотеку.
К нам в гости приехал двоюродный брат Сергей. Он был старше меня на десять лет, отслужил в армии и успел жениться. Сергей хорошо играл на гитаре, очень красиво пел. У него была новая машина «девятка» красного цвета, в машине был крутой кассетный магнитофон. Кассета вставлялась не боком, и не торчала наполовину наружу, как в старых советских автомобильных магнитофонах. Еще у Сергея был катушечный магнитофон-приставка «НОТА», и стерео-проигрыватель пластинок. И регулярно появлялись новые записи.
Сергей покопался в моих пластинках, выбрал несколько штук для перезаписи, и сообщил, что у него много новинок. Через несколько дней папа погрузил в машину «Радиотехнику» и поехал к Сергею за музыкой.
Он записал два первых альбома «Ласкового мая». Правда, они сами по себе были записаны не очень.
Во втором альбоме звучали другие песни, но к тому времени я знал, что у меня записан не «Ласковый май», а Рома Жуков.
В «Ласковом мае» пел не Шатунов, а другой парень, голос которого мне напомнил голос Томаса Андерса. Позже я узнал, что это Костя Пахомов. Второй альбом стал моим любимым, особенно песни «Желаю счастья» и «Цветы».
Потом появился третий альбом с Андреем Разиным, где мне нравится песня «Старый лес», именно с этого альбома, где в конце песни в одном динамике рычит гитара. В поздних версиях песни гитара исчезла. Четвертый альбом «Милая мадам» со специфическим вокалом братьев Куликовых, которые позже стали группой «Суровый февраль». Мне он понравился меньше трех предыдущих, но я его слушал, и даже полюбил по-своему.
Последние два приличных альбома – пятый с «Розовым вечером», и шестой, где «Взрослые». Потом я перестал слушать эту группу. Нет, вру, вспомнил, что пропустил альбом с Разиным. «Атаман», «Филин» и другие песни. Этот еще слушал.
Потом была группа «Мама», клон «Мая», потом Костя Пахомов выпустил сольный альбом. Я его записывал в звукозаписи, с другом стороны был первый сольник Томаса Андерса после ухода из «Модерна». Я специально так заказал, мне казалось это символичным, потому что голоса у этих певцов были похожими.
«Мелодия» стала выпускать нормальные пластинки.
В моей фонотеке появилось много классной музыки. Рок-группа «Август», «Тяжелый День», «Пикник». «Зоопарк», который сначала мне не понравился, но если покупалась пластинка, она обязательно прослушивалась не один раз. После десятого прослушивания, я полюбил эти песни, и подпевал Майку.
Три пластинки любимого Владимира Кузьмина.
Две пластинки «Форума»: «Белая Ночь» с Салтыковым, и «Никто не виноват» с Сергеем Рогожиным. «Электроклуб -1 и 2». На первом пели Игорь Тальков и Ирина Аллегрова. Вторая пластинка лучше. Вместе с Аллегровой, пел Виктор Салтыков, сменивший Талькова. «Кони в яблоках», «Ты замуж за него не выходи» - эти песни популярны и сейчас.
Игорь Николаев – «Королевство кривых зеркал», я до сих пор слушаю эту пластинку.
Группа «Диалог» выпустила три диска, первые два были записаны примерно в одном стиле, а пластинка «Диалог-3» оказалась записана в стиле «хард-рок» и была популярна.
Иногда покупались пластинки неизвестных групп и исполнителей, например
«Аттракцион», я ее не покупал, кто-то подарил. Что-то про соловья, про авиалайнер. Песни не понравились, но диск, был несколько раз прослушан.
Группа «Мозаика» - «Рубикон». Пластинка попалась мне во время поездки в Архангельск. В девятом классе мы сами заработали себе экскурсию в этот город на осенних каникулах.
Тогда у нашей школы были шефы - шахта «Октябрьская», в честь которой назывался поселок. Шахта шефствовала не только над школой, а над всем поселком. Поэтому на улицах царил порядок: мусор убирался вовремя, деревья, и кустарники были аккуратно подстрижены и побелены. Зимой, еще до рассвета, на улицах пыхтел шахтный бульдозер, сгребая выпавший ночью снег. Дворники убирали лед, посыпали дорожки песком и солью.
Сейчас поселок, как и весь город представляет жалкое зрелище, а ведь в советское времена город Гуково называли – маленький Париж.
Так вот, мы решив поехать на экскурсию, пошли на прием к директору шахты с просьбой помочь заработать на эту поездку.
Нам пошли на встречу, и всю осень мы после уроков работали в стройцехе и на подсобном хозяйстве. Таскали бревна, помогали кормить коров и свиней, убирали мусор. Мне кажется, что шахта справилась бы без нас, но тогда нам казалось, что мы действительно работаем. Мы гордились, тем что сами заработали деньги на поездку.
В Архангельске я уже был, но мне все равно хотелось поехать, это лучше, чем неделю сидеть дома, и смотреть в надоевший телевизор, и в заплеванное осенним дождем окно.
Видите, какое длинное отступление, сколько воспоминаний проснулось из-за одной пластинки.
Воспоминаний, гораздо больше, про эту поездку можно написать отдельную книгу. Про то как мы, пацаны купив ящик дефицитного в то время пива, пили его в поезде, сорвав этикетки, и выдавая за ситро. К нашей чести, никто не напился, все было в рамках приличия. Как мазали зубной пастой девчонок и пацанов которые уснули. Как намазали преподавателя географии Александра Васильевича Р. который потом сильно ругался. Как ночью в темноте, слушали «Форум» на скрипучей кассете, и экономили батарейки, перематывая пленку, надев кассету на карандаш. Как бегали курить в тамбур, а чтобы не было запаха ели зубную пасту. Как стояли на Красной площади, украшенной по случаю праздника Великого Октября, и вглядывались окна «Чаек», въезжающих в ворота Кремля, в надежде увидеть Горбачева.
Как обутые в туфли и кроссовки шлепали по колено в снегу, потому что в Архангельске уже наступила зима.
Как зацепились со сверстниками из Прибалтики, и дело едва не дошло до драки.
Вспомнил еще одну забавную историю: утром перед отправкой на вокзал, мы обеспокоенные отсутствием одноклассника Андрюхи М. пошли к нему домой, он жил рядом со школой. Андрюха лежал больной, с градусником под мышкой, и слабым голосом попросил нас не ехать, потому что ему приснился плохой сон про то, как наш поезд разобьется.
Мы смеялись и шутили по этому поводу, решив, что он испугавшись сна закосил под больного. Но признаюсь, меня до конца поездки не отпускали мысли о дурацком Андрюхином сне.
Я думаю, что так было с каждым. Просто мы были молодые, циничные, и верили в то, что ничего плохого с нами не случится.
В Архангельске, мы, кроме экскурсий, обследовали магазины в поисках интересного, того чего не было у нас в городе.
В магазинах «Мелодии», ничего интересного я не обнаружил, но случайно взгляд зацепился за конверт пластинки, на котором я прочел «Мозаика».
Тогда была популярна песня Вячеслава Малежика – «Мозаика», в интервью по телевизору он говорил, что посвятил её группе с одноименным названием, в которой начинал творческую деятельность.
На конверте были нарисован голый бородатый мужик, с гитарой, сидящий в позе мыслителя, бегущая обезьяна в шлеме римских легионеров с автоматом в руке и еще что-то.
В описании мелькнуло слово «рок», я решил, что надо брать.
Вернувшись домой, я поставил пластинку на проигрыватель. Музыка была так себе, Малежиком не пахло, но постепенно, раз за разом мне стали нравится некоторые песни: «Рубикон», «Девятый вал».
Друзья брали, слушали, в результате пластинка пришла в негодность, слушать ее стало невозможно, так ее заездили.
Кроме этой пластинки, у группы «Мозаика» мне больше ничего не нравится. Даже не так. Я не смог заставить себя слушать, что-то еще из репертуара этого ансамбля. Хотя в продаже появились другие диски данного коллектива. Маленькая пластиночка с голой намыленной теткой под названием «Дай, жару» (она долго стояла за стеклом киоска «Союзпечати», но купить ее я так и не решился).
Был диск-гигант «Чур, меня», я брал его у кого-то, но не слушал, он полежал у меня на полке среди других пластинок, но на вертушку не попал.
Наступило другое время, музыки становилось больше и больше.

Чуть не забыл о моем любимом певце Артуре Беркуте. Каким образом у меня оказалась пластинка «Автограф», я не помню, я ее не покупал.
Первая композиция была инструментальная, но я не очень люблю инструментальную музыку.
Вторая песня «Памяти Джона Леннона» после радиосообщения о гибели певца, началась длинным вступлением. Затем раздался голос, в который я влюбился на всю жизнь.
Пластинка получила долгую прописку на вертушке.
Второй альбом я услышал перед самой армией и не успел оценить, сделал это потом, в эпоху интернета и файлов mp3.
Группа изменила стиль, стала играть сладенький поп-рок, его называют AOR.
Альбом был выпушен на русском и английском языках.
Потом группа уехала в Америку, там распалась, как многие русские группы, и Беркут надолго исчез из моего поля зрения. Прошло много лет, и он сначала мелькнул в трибьюте Игоря Талькова с песней «Фатальная колесница», а потом ворвался в мою жизнь вокалистом «Арии».
«Ария» много потеряла с уходом Артура из группы. Я не против нового вокалиста Михаила Житнякова, недавно имел удовольствие наблюдать его, и всю группу вживую, но Артур был лучшим вокалистом «Арии»
Недавно нам со старшим сыном Игорьком посчастливилось побывать на концерте «Арии» в Ростове.
Концерт назывался «Для слабых места нет!».
Выступление проходило на открытой площадке, расположенной на крыше торгового центра «АСТОР». Шел дождь, темное ростовское небо резали молнии, со сцены «Ария» вколачивала в публику свои хиты, один за другим.
Житняков обладает мощным голосом, очень похожим на голос Кипелова. Похож он на Валерия Александровича и внешне. В общих чертах. Прическа, сценические движения. Михаил профессионал в своем деле, и полностью выкладывался.
Но я видел эту группу в 2009 году, когда на вокале был Беркут.
Понятно, что музыканты стали старше, но тогда, в зале «ДК Каменоломни», Артур в течении полутора часов держал нити управления залом в своих руках.
Он пел, метался по сцене, переодевался, танцевал. Словами это не передать. Это нужно видеть. И только вживую. Видеозаписи не несут той энергии и харизмы, исходящей от этого человека.
И мне снова повезло. Я вместе с семьей побывал в футбольной фан-зоне Ростова, и помимо просмотра на огромнейшем экране матча за третье место между Бельгией и Англией, нам удалось увидеть один за другим выступления двух легенд рока. Сначала Артур Беркут в сопровождении ростовской группы «Атом76» исполнил арийские боевики в основном из двух первых альбомов, а потом на сцену вышел Вадим Самойлов (один из братьев Самойловых, основателей Агаты Кристи).
Выступление Артура прошло на одном дыхании, «Игры не для нас», «Встань, страх преодолей!», «Колизей», «Воля и разум», «Тореро», «Беспечный ангел». Все зрители пели вместе с Беркутом. А Артур был в ударе. Бегал по сцене, свистел в свисток, и корчил рожи в камеру. Это транслировалось на огромный экран. Было видно, что Артур насквозь мокрый от пота, но этот человек не знает усталости, он настоящий артист.
Песню «Воля и Разум» Беркут исполнил вместе с вокалистом «Атом76» Денисом Гуженко. Голос у Дениса такой, что он недаром входит в число сильнейших вокалистов страны. А в Ростове ему, нет равных.
Он поет в нескольких группах, играющих в разных стилях.
Я удалось побывать на четырех концерта Артура. Первый проходил в «ДК Каменоломни», в составе «Арии» в 2009 году, второй акустический концерт состоялся в ростовском клубе «Подземка» сразу после ухода Артура из «Арии»
Здесь Беркут открылся с новой стороны. Как певец он был мне знаком, теперь я узнал его как гитариста, интересного рассказчика и просто хорошего человека.
Артур под гитару исполнил песни из репертуара «Автографа», «Арии» и свои новые песни.
Игорек взял у Артура автограф, мы пообщались и сфотографировались с музыкантами группы «Атом76» которые, присутствовали на концерте.
Игорек сопровождает меня во всех поездках на концерты, вернее, сейчас уже я его сопровождаю. Именно он является движущей силой в этих мероприятиях.
Следующая встреча с Беркутом состоялась на концерте в честь пятилетия группы «Атом76», ребята устроили грандиозное шоу, с байкерами, флагами, и вентилятором на сцене. Было очень жарко, тесно от публики, набившейся в помещение клуба. Артур за день до этого отметил своё пятидесятилетие и приехал после юбилейного концерта в Москве.
Сначала он спел несколько песен под гитару, потом вместе с юбилярами исполнял «арийские песни».
«Герой асфальта», «Крещение огнем», «Улица Роз», и другие песни были бесподобны. В тот день Денис спел «Героя асфальта», лучше, чем Житняков.
Вот такой он, один из моих любимых вокалистов – Артур Беркут.
В его исполнении «кипеловские» песни зазвучали по-новому. Спасибо тебе, Артур. Здоровья и творческого долголетия. Радуй нас новыми и старыми песнями.

После Беркута на сцену фан-зоны вышел Вадим Самойлов. Он подхватил эстафету, и выстрел за выстрелом посылал в толпу хиты «Агаты Кристи». Так продолжалось часа полтора. Мы охрипли, подпевая Вадиму. «Как на войне», «Сказочная тайга», «Опиум», «Ковер-вертолет», «Нисхождение». Вернулись домой поздно ночью, не чувствуя ног. Но такие счастливые.

Вернемся назад в восьмидесятые. В магазинах новые пластинки появлялись быстрей, чем я успевал их покупать. Поэтому некоторые приходилось брать у друзей и переписывать, на новый магнитофон с новой вертушки. В свою очередь друзья брали пластинки у меня, не все обращались с ними аккуратно, и некоторые диски от такого обращения приходили в негодность.
Юрий Лоза – «Что сказано, то сказано», песни с этой пластинки я и сейчас помню наизусть: «Неотразимый», «Зима», «Пиво», Сто часов вдвоем», «Мать пишет…». Меланхоличный Пикник – «Родом неоткуда», нервный Костя Кинчев и Алиса: «Энергия», «Шестой лесничий» и «БлокАда».
Вместе с пластинками, моя фонотека пополнялась записями на кассетах.
Папе кто-то из друзей отдал на запчасти магнитофон «МАЯК-203», почти такой, как мой «МАЯК-205». После длительных «танцев с бубном» мне удалось собрать один нормально работающий магнитофон. Таким образом, в моем распоряжении оказалось два аппарата. Некоторые записи я хранил на бобинах.
Помню, как папин приятель дядя Витя М привез откуда-то двойной альбом Асмолова – «Оловянная душа»: «Вот и осень», «Катя-Катерина», «Панки». Я тут же переписал его себе, а у меня потом переписало половина класса.
Еще на катушках я хранил зарубежный металл: «Accept» и «U.D.O. -87», который считали новым альбомом «Accept», «W.A.S.P.» - The Last Command (1985), «Scorpions».
А потом стали появляться русские поп-группы.
Осколки «Миража» заполняли свободные места на отечественной поп-сцене.
«Звезды» и Наталья Гулькина, «Фея» и Светлана Разина, «Маленький принц» с загадочным Сашей Хлопковым, Рома Жуков выдавал хиты порциями. «Шериф» с Костей Терентьевым и Натальей Гулькиной на бэк-вокале.
Не отставал и «Ласковый май»: «Белые розы», Братья Куликовы и «Суровый Февраль», «Ласковый май -2» с Шурочкиным, «Мама» с Сашей Прико, «Три поросенка». Костя Пахомов, Андрей Гуров. Олег Крестовский.
Теперь многое стало классикой, отражением эпохи конца восьмидесятых.
«Шоколад» и «шоколадные осколки»: «Механическое пианино» и «Ярмарка Чувств» - «И на звонки не отвечай…», «Натали», «Елена», «Улыбнись…»
«Левостороннее движение» или «ЛСД». Помните их хит «Чао Бомбино»?
Группа «Тест», с песней «Лабиринт». Вот случайно вспомнил. Ещё была группа «Альбом» с песней «Чужие цветы».
А сколько было почти самодеятельных групп-однодневок.
Они выпускали по одному альбому, а то и просто записывали несколько песен, и исчезали навсегда. Сейчас трудно вспомнить их названия.
Мне кажется, что о музыке можно говорить бесконечно, как и о нашей юности, и я обязательно еще вернусь к этой теме.

[andrej05]

Эскизы прикрепленных изображений

 

[andrej05]

Глава 3

О книгах, кино, диафильмах и не только…

Странно, я до сих пор почти не касался еще одного увлечения, которое со мной всю жизнь. Это чтение книг.
Я люблю читать, и читаю столько времени, сколько себя помню.
Нет, помню раньше. Помню, как я ложился спать, а мама или папа брали книгу и читали мне сказки про «зайца Коську», «ежа Кирюху», и еще каких-то зверей. Не помню названия книги, самих сказок, но имена зверюшек прочно засели в памяти. Сейчас подглядел в интернете, была еще «лиса Лариса». А написал книгу писатель Грибачев, называется книга - «Заяц Коська, и его друзья».
Вот ведь, сколько лет не вспоминал, а тут вспомнил.
Потом у меня появилась книга Ганса Христиана Андерсена – «Сказки», она в нашем книжном магазине продавалась.
Этот магазин назывался «КОГИЗ», почему я до сих пор не знаю, на вывеске над дверью было написано «КНИГИ». Но все звали этот магазин - «КОГИЗ».
Мы с бабушкой Машей пошли в магазин, и купили книгу - «Сказки Андерсена». На обложке был нарисован человечек в шляпе. Он держал в руке раскрытый зонт.
Когда бабушка начала читать мне сказки из этой книги, стало понятно, что на обложке нарисован Оле Лукое, волшебник, который показывает сны.
Сказки были очень интересные: про русалочку, про оловянного солдатика, про голого короля, про мальчика Кая, девочку Герду и снежную королеву.
Книга кочевала вместе со мной. Я везде таскал ее с собой, и зная каждую сказку наизусть, все равно просил взрослых почитать мне книгу перед сном.
Книга хранится у меня на книжной полке и сейчас, но имеет потрепанный вид, как и еще одна книга моего детства – «Сказки Пушкина». На обложке нарисована женщина в короне, и сзади у неё крылья. Это – «Царевна Лебедь». Она сидела, повернувшись в профиль, и была похожа на пиковую даму, изображенную на игральных картах.
В этой книге были сказки: «Сказка о мертвой царевне», «Легенда о Вещем Олеге», и что-то еще.
Мне казалось, что в книге не хватает картинок, поэтому я почти на каждой странице рисовал свои иллюстрации к произведениям великого поэта.

Я любил ночевать у бабушки Маши и дедушки Яши. Они жили в двух минутах ходьбы от нашего дома, я не успевал соскучиться по дому и родителям.
Другие бабушка и дедушка жили очень далеко, ну мне так казалось в детстве. Они жили в том доме, где сейчас живу я.
Дорога от родительского дома занимала не менее получаса ходьбы пешком, идти надо было через поле, засеянное то пшеницей, то кукурузой. Летом и зимой по полю можно было пройти, а весной и осенью, когда шли дожди, дорога раскисала, и приходилось идти в обход, что занимало еще минут десять.
Можно было добраться на автобусе, с пересадкой на автовокзале.
Сейчас это расстояние кажется мне смешным, но тогда это было очень далеко.
Ночевать у бабушки Усти и дедушки Филиппа я не любил, ну, в раннем детстве не любил. Днем быть у них в гостях любил, а оставаться на ночь – нет.
Однажды бабушке и дедушке пришлось ночью, пешком вести меня домой через поле.
Родители тогда получили квартиру в бараке, возле клуба. Я эту квартиру совершенно не помню, но какая это могла быть квартира? Комната и кухня, а все удобства на улице. Но мы называли наше жилище гордо – «КВАРТИРА». Ведь это было первое жилье родителей, которое принадлежало им. Наше первое отдельное гнездышко!
До этого родители жили вместе с мамиными родителями, на улице Железнодорожной, как еще говорили: - «На Станции». Рядом находилась железнодорожная станция, и улица была названа в честь железной дороги.
А еще раньше это был поселок который назывался - «Углеразведка».
Когда я ночевал у бабушки, то часто просыпался от гудков тепловозов, стука вагонов, криков дежурной, многократно усиленных развешанными по станции громкоговорителями. А потом привык, и уже не просыпался.
Когда мне было года три, или четыре я остался ночевать на «станции». Дедушка Филипп утверждал, что дело было зимой, но мне кажется, что было лето.
Я проснулся ночью, немедленно разбудил стариков, и заявил, что хочу на «КВАРТИРУ».
Старики старались меня убедить дождаться утра, чего мне только ни обещали, но я твердил одно - «Хочу на КВАРТИРУ!» И плакал.
Делать было нечего, бабушка с дедушкой собрались в путь.
Сейчас эту проблему легко решить вызвав по мобильному телефону такси, тогда такси тоже существовало, никто даже не подумал воспользоваться услугами таксистов. Мало того, что это стоило дорого, дедушка с бабушкой наверно не знали, как вызвать машину. Ведь мобильников тогда не существовало, а обычные стационарные телефоны были роскошью и имелись только у больших начальников.
Старики взяли меня за руки и отправились в путь. Представьте удивление родителей, когда в три часа ночи их разбудил громкий стук в дверь, и на пороге предстал я собственной персоной.

Еще была книга про «Мальчиша-Кибальчиша», не помню обложки этой книги, но сказка мне очень нравилась, и вспоминается, как дедушка Яша читал мне ее сидя за круглым столом, а я, сидя рядом с ним, рисовал бедного «Мальчиша» которого «проклятые буржуины» заковали в цепи, и пытали, чтобы он выдал им военную тайну.
Я рисовал фигурку человечка, который раскинул руки в стороны, от его рук в разные стороны шли спиральки, которые изображали цепи.
Когда я, гордый своим рисунком показал его дедушке, он меня похвалил, и сказал, что я, очень красиво нарисовал человека, который загорает на пляже.
Дедушка только что приехал из дома отдыха, и наверно воспоминания о море и пляже, были очень свежи.
Мама мне читала много книг про пионеров-героев. Были тоненькие книжицы: «Валя Котик», «Зина Портнова», «Марат Казей».
За мою любовь к книгам, я должен сказать спасибо в первую очередь моей дорогой мамочке. Она всю жизнь работает учителем, и всегда много читала.
У нас стоял большой книжный шкаф, полки которого были забиты книгами. Мама дружила с Верой Макаровной, продавщицей из «КОГИЗА», и новые книги появлялись у нас регулярно.
Когда на полках книжного шкафа не осталось свободного места, папа повесил на стену книжные полки, которые тоже постепенно заполнялись.
В силу маминой профессии большую часть библиотеки составляли книги из школьной программы. Русская и зарубежная классика, детская литература.
Когда я начал читать самостоятельно, то нашел много интересного в нашей библиотеке.
Моими любимыми книгами стали: «Артемка» - про мальчишку-сапожника, который мечтал стать артистом. Он пронес свою мечту через огонь революции и гражданской войны. Книгу написал донской писатель Иван Василенко, он является автором еще одной любимой книги «Жизнь и приключения Заморыша», где описано детство мальчика Мити Мимоходенко. Очень полюбилась книга Полиена Яковлева - «Первый ученик».
Эти книги были прочитаны мной десятки раз, и от многократного употребления развалились на части.
Еще один донской писатель, книгами которого я зачитывался в детстве – Гай Петроний Аматуни. Мне нравились его фантастические повести.
Очень необычными они мне показались, сказочные события происходили в современном мире, участниками этих событий помимо сказочных персонажей вроде Бабы-Яги, и Кощея становились простые советские школьники.
«Чао – победитель волшебников», «Почти невероятные приключения в Артеке», «Королевство восемью-восемь». Здесь были: робот Чао, Волшебник Мурвей, Кощей Бессмертный, Змей Горыныч, Колобок-шахматист Аинька, попугай Тюля-Люля, а рядом с ними жили, учились и попадали в сказочные истории мои сверстники: Толстяк Гошка по прозвищу «Килограммчик», ученик пятого класса Егор, школьник Василько который стал шахматным королем.
Даже само имя автора казалось необычным, неземным. Согласитесь, сразу представляется что-то фантастическое?
Эти книги я прочел, находясь в среднем школьном возрасте, а только научившись читать, читал детские книжки: «Черная курица», «Городок в табакерке», «Каштанка», «Гуттаперчевый мальчик».
Мне было жалко маленького акробата, который разбился, выполняя опасный трюк.
А самый главный сорванец всех времен и народов? Догадались? Это Том Сойер, и его неразлучный друг Гекльберри Финн.
Я случайно наткнулся на невзрачную книгу с желтой обложкой в мягком переплете. На обложке было написано «Марк Твен – Приключения Тома Сойера».
Слово «приключения» повысило мой интерес к произведению, и прочитав первые строки, я не мог оторваться до конца книги.
Я читал и видел себя на месте Тома. Это я белил забор и искал сокровища, прятался вместе с Геком от индейца Джо на острове, и блуждал с Бекки Тэтчер в огромных темных пещерах.
К сожалению, в книгу входила только первая часть, именно о приключениях Тома, и заканчивалась на том, что мальчишки сказочно разбогатели.
Что было дальше, я не знал, как и не знал, что существует продолжение, где главным героем является Гек Финн.
Однажды я пошел в клуб на детский сеанс кино. Детские фильмы показывали днем, в двенадцать часов дня, билет стоил половину от стоимости самого дешевого взрослого билета. Всего десять копеек.
На большой афише от руки было красиво написано «Совсем пропащий». Ни имен актеров, ни краткого описания. Ничего хорошего такое название не сулило. Но был жаркий летний полдень, все друзья и приятели разъехались, кто куда, было скучно, и я решил сходить. И не пожалел, а когда услышал имя Гекльберри Финн, понял, что это из той же оперы, что и «Приключения Тома Сойера».
Фильм оказался чудесным: Евгений Леонов, Буба Кикабидзе, Владимир Басов, совсем еще маленький Роман Мадянов, знаменитый Колобок из сериала «Солдаты». Прекрасные съемки, прекрасная игра актеров.
Прямо из клуба я направился в библиотеку, и спросил о продолжении книги. И каково было счастье, когда я шел, домой сжимая в руках книгу, в предвкушении приключений вместе с Геком.
Оказалось, что фильм, являлся всего лишь сокращенной версией некоторой части книги. Тем интересней было читать.
Потом по телевизору показали фильм Станислава Говорухина, где Тома и Гека играли маленькие Федя Стуков и Владислав Галкин, он там был указан как Владик Сухачев. Это лучшая экранизация книги.
Как-то раз, мы пошли на румынский фильм «про индейцев», тоже на детский сеанс.
На афише было написано – «Смерть индейца Джо». Но оказалось, что фильм не совсем про индейцев, был всего один индеец – индеец Джо, тот, который гонялся за Томом и Геком. Фильм был о приключениях Тома Сойера. Потом я узнал, что это была вторая часть фильма, а первая так и называлась - «Том Сойер».
Как все мальчишки в моем возрасте я увлекался книгами об отважных индейцах, пиратах, о приключениях древних людей.
Я прочел все пять книг о Натти Бампо – Кожаном Чулке, Следопыте, Соколином Глазе, Зверобое и его друзьях, верном Чингачгуке, его сыне Ункасе – последнем из могикан.
Мне понравились первые три книги: «Зверобой», «Последний из могикан», и «Следопыт». Здесь главный герой и его друзья молоды, полны сил и здоровья. Их жизнь насыщена приключениями, сражениями с врагами и путешествиями.
«Пионеры» и «Прерия», где герои постарели, я прочел с трудом, и они мне не понравились. Хотя приключений хватало и там.
Так же мне нравился цикл об индейцах – «Сыновья Большой Медведицы», немецкой писательницы Лизелотты Вельскопф-Генрих. Из всего цикла в детстве мне удалось прочесть только вторую книгу «Топ и Гарри», которую после месячного ожидания я смог взять в нашей библиотеке.
Я сначала увидал её у одноклассника Витька, того, что «металлом» увлекался.
Витек, как и я, очень любил читать. Он читал все подряд, и конечно же любил книги «про индейцев».
Витек так увлекся книгой, что читал даже в школе, на переменах, и во время уроков. Мне удалось прочесть несколько страниц, пока Витек бегал в туалет. Меня так захватило повествование, что этим же вечером я побежал в библиотеку и попросил дать мне такую книгу.
Татьяна Андреевна, библиотекарь посмотрела на меня как на блаженного.
- Вы, что! – удивилась она, - У нас всего один экземпляр, он все время на руках, и очередь на эту книгу на целый месяц вперед.
Я записался, дождался своей очереди, и прочел книгу за два дня.
После чего принялся читать заново, не торопясь, смакуя особо понравившиеся моменты.
О существовании первой части я не догадывался, но знал, что есть продолжение «Топ и Гарри». К сожалению, в нашей библиотеке такой книги не было.
В журнале «Костер» печатали небольшие фрагменты третьей книги «Токей Ито», но как раз в это время я не выписывал журнал, предпочитая «Пионер».
Мне удалось достать всего два журнала, и прочитав отрывки, напечатанные в них, я конечно же ничего не понял.
Вернувшись из армии, я продолжал собирать книги. Доставать их стало легче, так как образовалось много фирм, которые день и ночь штамповали книги, иногда очень плохого качества.
Один раз, зайдя в «КОГИЗ», я обнаружил все три книги серии «Сыновья Большой Медведицы». И сразу же купил их.
Первую повесть – «Харка – сын вождя» я прочел без особого интереса, там рассказывалось о детстве главного героя. До третьей – «Токей Ито» так и не добрался.
И наверно не доберусь. Каждую книгу надо читать в свое время.
В детстве тема индейцев мне была очень интересна. В книгах, в кино, в картинках. Фильмы киностудии «Дефо» с Гойко Митичем в роли индейских вождей собирали неизменный аншлаг в нашем клубе, как наверно и во всех кинотеатрах нашей огромной страны.
Но самой первой прочитанной книгой об индейцах, была книга – «Сат-ок – Таинственные следы». Автор книги, сам Сат-Ок, был сыном индейского вождя племени шаванезов и польской революционерки. Недавно я узнал, что это неправда, и Сат-Ок никогда не был сыном Высокого Орла. Но тогда я ничего не знал, мне было это неважно. Я с интересом наблюдал за приключениями «Молодых Волков» и «Сат-Ока – Длинное Перо» единственного индейца с голубыми глазами и золотистыми волосами.
Были книги про древних людей: «Приключения доисторического мальчика», «Охотники на мамонтов», «Листы каменной книги».
Самая любимая книга из этой серии – «Борьба за огонь».
Приключения трех воинов племени «Уламров», в поисках огня, утраченного их племенем. Эту книгу я читал не менее десяти раз.
Сколько дворовых игр было по мотивам этой книги. Вместе с друзьями Ромкой К. и Серегой С. (тем, у кого был магнитофон-комбайн, и тот, который принес альбом Ромы Жукова, думая, что это новый альбом «Ласкового мая») мы бегали по парку и заросшим высокой травой пустырям. Делали луки, стрелы, копья, гонялись за кошками и собаками, которые для нас являлись саблезубыми тиграми и гиенами. Наше убогое оружие не причиняло вреда бедным животным, и они разбегались от нас в разные стороны. Мы оглашали окрестности дикими воплями, и снова мчались куда-то в поисках новых приключений.
Конечно, я выбирал себе роль главного «Уламра», великого вождя и воина Нао. Серега и Ромка были моими помощниками с именами Нам и Гав.
Потом я прочел вторую книгу из этой серии, которая называлась «Пещерный лев», но она не произвела на меня такого впечатления.
Отдельно хочется вспомнить романы великого Майн Рида: «Белый Вождь», «Отважная охотница», «Всадник без головы». Тоже читаные и перечитанные по много раз.

Приключенческие и фантастические книги достать в магазине, даже по знакомству было трудно. Только по подписке, или в букинистических магазинах, и стоили они дорого. Еще можно было обменять одну ценную книгу на другую, понравившуюся.
Мы с папой часто посещали такие магазины, а их было всего два на весь городок.
Домашняя библиотека стала пополняться дефицитными книгами. Мы достали Фенимора Купера: «Последний из могикан», «Следопыт», и «Зверобой», «Всадник без головы» Майна Рида, две книги фантаста Герберта Уэллса.
Мне нравилась фантастика Беляева: «Продавец воздуха», «Голова профессора Доуэля», «Остров погибших кораблей». Это удивительный писатель, каждое его произведение является шедевром.
Так же нравились книги Анатолия Рыбакова, особенно «Приключения Кроша».
Книги Жюль Верна, Стивенсона, пользовались спросом, и взять в библиотеки произведение этих писателей считалось удачей.
У моего друга Димки Н. была книга «Три мушкетера» Александра Дюма.
Я выпросил ее у него почитать на недельку, и взял ее с собой в поездку в Пятигорск. Устроившись на верхней полке, я открыл книгу, приготовившись к увлекательному чтению, будучи под впечатлением от просмотренного фильма с Боярским в главной роли. В книге оказалось немного не то.
Я быстро увяз в куче ненужной информации, и сначала расстроился, даже хотел было бросить читать, но потом увлекся, и дочитал книгу до конца. В девяностых я прочел много книг Дюма, но второй раз перечитывать не буду.
Фильмы всегда сильно отличаются от книг, по которым они сняты.
После просмотра фильма «Баллады о доблестном рыцаре Айвенго», снятой по роману Вальтера Скотта, я мечтал пополнить библиотеку этой книгой. Мы с папой нашли желанную книгу в букинистическом магазине, и купили, заплатив немалые деньги. Но стоило мне прочесть пару страниц, я понял, что мне никогда эту тягомотину не осилить.
Наверно многие со мной не согласятся, но я считаю сэра Вальтера Скотта самым скучным писателем моего детства. Может так совпало, и книги этого писателя просто мне не пошли.

Есть у меня дядя, зовут его Саша. Сейчас он уже старенький, часто и сильно болеет. А когда был моложе, он тоже любил читать и собирал книги.
Мне нравилось приходить к нему в гости. Его дочь, моя двоюродная сестра Ира учила меня играть на гитаре, и пела песню «Машины Времени» - «Наш дом». Дядя Саша играл на гармошке, и тоже предлагал научить меня играть. Но гармошка мне не нравилась, мне больше нравилась гитара.
Я обожал копаться в дядиных книгах. Благодаря нему я познакомился с Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном. Правда сначала я увидел фильм о знаменитом сыщике и его помощнике с Василием Ливановым и Виталием Соломиным в главных ролях, а потом откопал в дядиных закромах книгу.
У дяди я так же брал почитать потертый томик Жюля Верна «Дети капитана Гранта». Потом по совету дяди я прочел книгу «Ленька Охнарь» о жизни беспризорников в довоенное время.
Когда мне купили книгу «Красные дьяволята», я прочел ее с интересом, а потом узнал, что по мотивам этой книги снят один из самых любимых фильмов детства – «Неуловимые мстители». Совсем не похоже, и, но и фильм, и книга классные.
Я пытался читать Агату Кристи и Жоржа Сименона, но не смог, показалось скучновато.
Да, а, Сервантес!
Мне понравился фильм о приключениях хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского и его оруженосца Санчо Пансы.
В нашем волшебном книжном шкафу я отыскал книгу, и удобно устроившись в кресле принялся читать. И бросил через час, решив, что мне рано читать этот бред, и я обязательно прочту это позже. Но так и не прочел. Да простит меня, Мигель де Сервантес Сааведра.
В армии с чтением было сложнее, но я находил возможность и время читать и там. Читал о приключениях Тарзана, о похождениях галактического мошенника Джеймса Боливара Ди Гриза по прозвищу «Крыса из нержавеющей стали».
После демобилизации, я первым делом вместе с друзьями распил бутылку портвейна прямо у КПП части, а вторым, купил себе книгу. Это была книга – «Виктор Цой. Стихи, документы, воспоминания» авторов Марианны Цой и Александра Житинского. Я читал книгу в троллейбусе, в парке, в метро, и в поезде по дороге домой.
Мне не удалось попасть на похороны Виктора Цоя, но я хотел посетить его могилу.
В те времена, когда не было интернета, любую информацию приходилось собирать по крупицам.
Я не знал, где похоронен Виктор, и узнать это было не просто. Не мог же я приставать к прохожим на Невском проспекте, расспрашивая их о местоположении могилы Цоя. Книга мне помогла в решении этой проблемы, я узнал, что Виктора похоронили на Богословском кладбище.
Пройдя по аллеям кладбища, я без труда отыскал это место. Прошло почти два года с момента трагедии, но могила была завалена живыми цветами. Стоял огромный портрет Виктора. Кроме цветов, лежали сигареты, значки, ленточки от бескозырок, солдатская фуражка. На скамейке напротив двое нетрезвых ребят пели «Пачку сигарет». Я послушал их пение, постоял, покурил, оставил среди океана цветов, две гвоздики, полпачки «Космоса», и ушел.
Через несколько дней скорый поезд увез меня домой, где я не был два года.
За то время, пока я отдавал свой воинский долг родине, исчез СССР. Развалился на части, и теперь получалось, что я жил в приграничном городе. Ведь в нескольких километрах проходила граница с Украиной.
За время моего отсутствия наша домашняя библиотека благодаря маме заметно увеличилась: появились детективы, приключения, новые книги «про индейцев» и много разного.
Я читал взахлеб: Чейз, Эрл Стэнли Гарднер, Гарри Гаррисон и многие другие авторы фамилии которых уже и не помню…
В начале 90-х книгами торговали везде: в магазинах, в ларьках, на улицах, разложив книги на раскладушках, и на расстеленном прямо на земле покрывале.
Стали появляться книги серии «Бестселлеры Голливуда»: «Универсальный солдат», «Терминатор», «Рэмбо», «Челюсти»
Я купил две «Рок-энциклопедии», где рассказывалось о зарубежных рок-группах, это была первая более или менее правдивая информация. Та, которая официально напечатана, если не считать статьи в журнале «Ровесник», а не принесённая «сарафанным» радио.
Начиналось увлечение русскими боевиками и детективами. Наши писатели научились писать интересно, времена были такие, что сюжетов хватало с избытком.
Виктор Доценко и его знаменитый цикл о «Бешеном», по двум книгам которого сняты фильмы.
Виктор Пронин, «Банда» которого воплотилась на экране в сериале «Гражданин Начальник».
Александр Бушков, Лев Гурский, Данил Корецкий написавший «Антикиллера.
Я начал собирать книги Чингиза Абдуллаева, в которых описаны приключения Дронго, сначала разведчика, потом частного детектива. Но я даже не успевал покупать все новые книги из этого цикла, не говоря о том, чтобы их читать.
Спасибо моему приятелю Игорю Ч. он, все же собрал почти всю серию, и давал мне прочесть недостающие книги.
Мне удалось почитать книги Виктора Суворова, который в действительности носил фамилию Резун, и являлся перебежчиком и шпионом: «Освободитель», «Аквариум», «Очищение», «Ледокол».
В своих книгах Суворов поливал грязью Советскую власть, доказывал, что Сталин сам хотел начать Вторую Мировую Войну, и напасть на Германию.
А потом хлынул поток фэнтези, сначала зарубежного, потом отечественного, в котором было легко захлебнуться.
Но страна никак не могла оправиться от кризиса, и цены на книги стали непомерно высокими.
Покупка каждой книги становилась событием, и перед тем, как что-либо прибрести, я надолго застревал перед прилавком, перелистывая десятки книг. Порой, простаивал по часу, но не находил ничего, на чем можно было бы остановить свой выбор.
Наметился дефицит новинок, и я принялся за те книги, до которых никак не доходили руки раньше.
Я прочел «Вечный зов», «Тени исчезают в полдень», «Цыган», «Чингисхан», «Степан Разин», «Хмель», «Черный тополь», «Тихий Дон» и еще много разных произведений.
Мне удалось достать десять томов Дюма, и я наконец узнал, чем закончились похождения мушкетеров, прочел, «Графиню Де Монсоро», о чем мечтал с шестого класса, с тех пор как посмотрел зарубежный сериал показанный по телевизору.
А так же «Граф Монте Кристо», «Сорок Пять», «Королева Марго», и «Черный тюльпан».
Был такой случай, когда мой знакомый по имени Иван, купил себе дом, а вместе с домом от прежних хозяев ему досталась библиотека, и он жаловался, что это старье девать некуда.
Иван увлекался чтением русских боевиков, которые мне к тому изрядно надоели.
Я предложил обменяться, и вечером явился к Ивану, с целой сумкой книг приготовленных для обмена.
Он забрал мои книги, я выбрал себе много старых исторических книг, и перед тем как распрощаться, мы присели покурить на кухне.
Возле печки валялась куча старых книг, откуда Иван брал бумагу для растопки печки. Я порылся, и отыскал среди разорванных, одну относительно целую.
Это был десятый том собраний сочинений Тургенева издания 1898 года! Книга, напечатанная в девятнадцатом веке. Еще до революции!
Я спросил, можно забрать эту книгу себе, Иван пожал плечами и разрешил. Он удивился, зачем мне это? И сказал, что сжег в печке, много такого барахла.

Когда у меня появился смартфон «Nokia - 6600», я узнал, что есть программка, при помощи которой можно читать электронные книга. А так же обнаружил, много электронных библиотек в интернете.
С тех пор я всегда ношу с собой в кармане целую библиотеку. Книги сопровождают меня всю жизнь. Я читаю постоянно, и не представляю себя без книг.

Теперь немного о том, что тесно связано с книгами. О кино. Ведь каждый фильм снят по какой-то книге.
Фильмов много, и с каждым днем становится все больше. Но нет таких фильмов, которые я готов бы был смотреть и пересматривать тысячу раз.
А в детстве все фильмы были интересными. Всего два телевизионных канала, на каждом показывали от силы три фильма, плюс утренний повтор вечернего вчерашнего фильма.
Если отбросить обязательный фильм: про декабристов, революционеров, Ленина, то смотреть по телевизору было нечего.
В выходные дни и школьные каникулы становилось намного интересней. В воскресение мое утро начиналось с передачи «Будильник».
Следом шла передача «Служу Советскому Союзу». Эту передачу я смотрел от скуки. Карьера военного меня не прельщала. Я не собирался косить от призыва, тогда это было не принято. Но и особого восторга по поводу предстоящей службы не испытывал.
Следом шла одна из любимых передач всех жителей Советского Союза - «Утренняя почта». Юрий Николаев, или другие ведущие полчаса делали вид, что шутят, а в перерыве между шутками можно было увидеть пять-шесть видеоклипов. Хотя клипами назвать это было сложно. Но мне были по душе неумелые сюжеты, снятые по-советски просто и бесхитростно. Современные навороченные, высокобюджетные ролики с массой компьютерных спецэффектов, переполненные полуобнаженной натурой, часто вызывают отвращение.
Как и все песни, сутками звучащие на многочисленных музыкальных теле и радиоканалах.
А может просто я стал старым для такой музыки. Молодежь слушает и танцует под эти песни. И поет их. Я не искушен в современной поп-музыке, не знаю имен исполнителей этого бреда. Их имена больше похожи на собачьи клички. Певицы на эстраде зовутся то «Нюша», то «Елка», то «Палка».
А в «Утренней почте», если удавалось увидеть и записать на магнитофон хотя бы одну песню, можно было считать, что выходной прожит не зря. Если больше, то это был праздник.
После «Утренней почты» шли неинтересные передачи: «Сельский час», «Музыкальный киоск», и я убегал гулять.
Как я мог забыть еще две передачи, которые мне нравились: «В мире животных», и «Клуб кинопутешествий». Мы с дедушкой любили смотреть «В мире животных», и нам было неважно, что дедушкин черно-белый телевизор с маленьким экраном не передает всех красок и оттенков. О тех черно-белых передачах у меня очень яркие впечатления и воспоминания.
А какая была заставка у этой передачи, только ради нее можно было прильнуть к экрану!
Волшебная музыка Поля Мориа, силуэты танцующих журавлей, бегущие быстрее ветра олени, спасающиеся от орла, обезьяны и журавлиный клин, летящий к солнцу. Став взрослее, я утратил интерес к передачам Николая Николаевича Дроздова. Меня не завораживал его волшебный голос. Я шел гулять, вместо того, чтобы смотреть передачу о животных.
«Клуб кинопутешествий» я смотрел из-за кун-фу боевиков, которые показывали передаче. «Хон Гиль Дон» и «Боевые искусства Шао-Линя».
В конце передачи «Международная панорама» иногда показывали музыку загнивающего запада. «Kiss» или еще что-нибудь.
Вечерами смотрели «Вокруг смеха», «КВН», или шли в кино на вечерние сеансы.
Клуб находился в двух шагах от нашей квартиры. В фойе, возле окошка билетной кассы, всегда висело написанное от руки расписание фильмов на текущий месяц. Список был приблизительным, и мог измениться, но мы знали о ближайших сеансах, и ждали какой-нибудь фильм, иногда несколько недель.
Утром, по дороге в школу, я специально делал небольшой крюк, чтобы узнать какой сегодня будет фильм.
Часто было так, что названия фильма интриговало, но фильм оказывался скучным. А иногда, наоборот, за пустым названием, скрывался замечательный фильм.
Помню, как пошел на фильм - «В 12 часов придет босс», соблазнившись многообещающим названием, и тем, что мелким шрифтом было написано: «остросюжетный детектив производство ГДР». Тем вечером в клуб пришло много людей, которые тоже повелись на громкое название. Где-то с середины фильма, люди стали вставать и пригибаясь продвигаться к выходу. Не досмотрел этот фильм и я.
А такие названия как: «Желтая роза» или «Черный тюльпан», казалось, могли заинтересовать, разве, что ботаников, а оказывалось, эти фильмы совсем не про цветы. Это отличные приключенческие фильмы я пересматривал каждый раз, когда их показывали в клубе.
Я недавно узнал, что приключениях «Желтой Розы» снято пять фильмов:

Дорогой страданий и гнева / Drumul oaselor (1980)
Жёлтая роза / Trandafirul galben (1982)
Новые приключения Жёлтой Розы / Misterele Bucurestilor (1983)
Бирюзовое ожерелье / Colierul de turcoaze (1985)
Серебряная маска / Masca de argint (1985)
За все нужно платить / Totul se plătește (1986)

Но я смотрел только два: «Желтая Роза» и «Новые приключения Желтой Розы».
Это фильмы о румынских революционерах 19 века. Там были погони и перестрелки. А главный герой Мэрджелату по прозвищу «Жёлтая Роза» напоминал ковбоя. Эти фильмы пользовались большим успехом у подростков, как и румынский вестерн – «Трансильванцы на Диком Западе». В цикле было, по-моему, три фильма, но в клубе кроме вышеназванного шел только «Актриса и трансильванцы».
Так же мне нравились фильмы о гайдуках, тоже румынские: «Гайдуки», «Месть гайдуков», «Конь, ружье и вольный ветер» и что-то еще.
Потом были интересные фильмы: «Слуги дьявола» и «Слуги дьявола на чёртовой мельнице», о приключениях трех неразлучных друзей, прозванных «Слугами дьявола» в Риге осажденной шведской армией.

Нельзя не упомянуть индейские фильмы с Гойко Митичем! Куда там Рэмбо или Терминатор. Чингачгук был круче в сто раз.
Фотографии бравого индейца стоили по рублю за штуку, и их было трудно достать. Я брал с собой в кино фотоаппарат, и пытался сделать снимок с экрана, но, к сожалению, пленка оказалась засвеченной.
По телевизору эти фильмы не показывали, я видел всего один фильм «про индейцев» по телеку – «Вождь Белое Перо», он мне не очень понравился. Еще по телевизору показали фильм – «Пой, ковбой, пой» где главную роль играл Дин Рид. Слово «ковбой» (тогда мы часто говорили не «ковбой», а «ковбоец») будоражило воображение, так же, как и слово «индейцы». Оно обещало множество погонь, перестрелок, море крови, горы трупов, снятые скальпы. Но фильм оказался не про это. Два мужика путешествуют по стране и поют песни.

Мне также нравились приключенческие фильмы о гражданской войне и борьбе с басмачами. «Не ставьте Лешему капканы…», «Забудьте слово «смерть»», «Конец императора тайги» (О приключениях молодого Аркадия Голикова (будущего писателя Аркадия Гайдара) в бытность командиром отряда ЧОНа (частей особого назначения) в Хакасии, где его цель: обезвредить банду атамана Соловьёва). Помню, как я в десять лет плакал, когда один за другим гибли красноармейцы из старого, еще довоенного фильма «Тринадцать».
Ну и как не вспомнить такие знаменитые фильмы как: «Белое солнце пустыни», и «Не бойся я с тобой», после которого все пацаны тыкали пальцами в школьный бачок с питьевой водой, стараясь пробить его насквозь, как это делал в фильме Сан Саныч, герой Льва Дурова.
А «Зеленый фургон» с Харатьяном и Брониславом Брондуковым в роли милиционера Грищенко. Это же шедевр!
И нельзя не упомянуть еще несколько фильмов из моего детства: «Пропавшая экспедиция», «Золотая речка», рыцарские: «Черная стрела», «Стрелы Робин Гуда», и «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго».
В фильме «Как стать звездой» показали Битлз, и я ходил на него в клуб два раза.
Кстати благодаря кино я узнал какую музыку играет группа «Queen» на самом деле. В клубе показывали фильм «Волшебство Queen в Будапеште», и мой друг Саня А., тот самый, что купил в Ленинграде пластинку «Арии», являясь поклонником этой группы позвал меня в кино. В нашем клубе фильмы обычно показывали два дня, по два сеанса в день. Саня успел уже два раза посмотреть этот фильм вчера, целых два раза, и сегодня собирался посмотреть его еще дважды.
Он мне восторженно рассказывал о фильме, и я решил пойти тоже. Признаюсь, честно, но меня не вкатило, и я даже не помню смог я высидеть весь сеанс до конца, или ушел раньше. Конечно, потом познакомившись с творчеством группы ближе, я полюбил некоторые песни, и с удовольствием слушал и слушаю их.
И еще один из любимых фильмов детства: «Пираты ХХ века», его я был готов смотреть без остановки хоть сто раз подряд. Особо нравился Талгат Нигматулин, владеющий приемами карате.
Фильмы «По прозвищу Зверь», и «Тридцатого уничтожить» снятые по произведениям писателя Виктора Доценко, в то время казались очень крутыми боевиками.
Моя жена Наташа, очень любит старые советские фильмы, а я, и половины из них не видел, хотя многие названия мне знакомы.
Мне было неинтересно полтора часа смотреть на экран, если там не было драк и перестрелок, или если это не «про войну».
Военные фильмы были популярны. Одни названия чего стоили: «Мерседес уходит от погони», «Белый взрыв» (О солдатах-альпинистах Великой Отечественной войны, мы потом долго играли в этот фильм, я помню, как подражая герою Армена Джигарханяна, перерезали ножом веревку и падали в воображаемую пропасть), «Отряд специального назначения».
Фильмы про пограничников и десантников: «Государственная граница», «В зоне особого внимания» и «Ответный ход» где играли Борис Галкин и Михай Волонтир.
Видеомагнитофонов не было, посмотреть фильм в интернете онлайн было невозможно, и если хороший фильм показывали по телевизору или в клубе, то все старались посмотреть его, даже если уже видели, еще раз, про запас. Может поэтому я до сих пор не могу смотреть комедии «Про Шурика», «Бриллиантовую руку» и другие советские комедии. Насмотрелся впрок.
По второй программе телевидения в четверг, днем был показ фильмов с субтитрами, которые предназначались для людей с плохим слухом.
Почему-то для людей, которые плохо слышат, часто показывали фильм «Офицеры». я смотрел его раз десять, если не больше, и все время с субтитрами.
Так же часто с субтитрами показывали: «Как Иванушка-Дурачок за чудом ходил», и «Приключения Принца Флоризеля», с Олегом Далем в главных ролях.
Мне нравились фильмы: «Как закалялась сталь», «Огненные дороги» (о поэте Хамзе, которого толпа религиозных фанатиков закидала камнями), помнит кто это фильм? «Берега» (о грузинском разбойнике Дата Туташиа), «Цыган».
Трилогия Рыбакова: «Кортик», «Бронзовая птица», и «Последнее лето детства» рассказывающая о Мишке Полякове и его друзьях. Исполнитель главной роли Сергей Шевкуненко стал вором-рецидивистом, пять раз сидел в тюрьме и был убит в середине девяностых годов.
Еще одна трилогия, снятая по произведениям Рыбакова, о честном и справедливом пареньке по прозвищу Крош: «Каникулы Кроша», «Неизвестный солдат», «Воскресение половина седьмого». Сейчас эти фильмы кажутся растянутыми, сейчас время другое, появились фильмы более динамичные, скоростные и зрелищные. Но от этого они не стали более близкими, чем те, «нудные» советские фильмы.
Недавно я на одном из тысячи каналов, наткнулся на фильм «Старший сын». Караченцев, Боярский, Леонов, это великие артисты, без всяких спецэффектов и трюков, при минимуме декораций, создали потрясающее действо. Двухсерийный фильм смотрится на одном дыхании. А после просмотра, тошнит при одной мысли о современном кино.
Совсем недавно ушел из жизни Николай Караченцев. Очень жаль, что заканчивается эпоха великих актеров.
Некоторые фильмы из детства, которые были очень зрелищными на большом экране клуба, на экране телевизора совершенно не смотрятся.
«Кинг-Кинг» - это было нечто: гигантская обезьяна прыгала по небоскребам, сбивала лапой вертолеты, в конце гибла изрешеченная сотнями пуль.
Недавно я решил посмотреть этот фильм по телеку, и уснул, хотя спать не хотелось. Просто экран телевизора не передавал того величия огромной гориллы.
Если фильм меня не захватывал с первых минут, я всегда засыпал. В основном при просмотре зарубежных фильмов. В детстве, когда родители брали меня в кино на индийские фильмы, я засыпал мгновенно и просыпался лишь, когда в зале включали свет.
Видеосалоны тоже действовали на меня как снотворное. Хотя самих видеосалонов, как таковых у нас не было. По вечерам в пятницу крутили видеофильмы в школе, а по субботам и воскресениям в клубе.
Я шел, отдавал рубль за билет, занимал место перед телевизором и засыпал минут через десять после начала просмотра.
Я ни разу не посмотрел множество фильмов: «Полицейский с Беверли-Хиллс», «Рэмбо 1,2,3», «Кошмар на улице Вязов» - наверно интересные фильмы, но я сладко спал на них.
А уж в армии, поспать в кино было обязательным делом.
После призыва несколько дней я находился на распределительном пункте в городе Батайске.
Мы ждали, когда соберут всех людей из нашей команды, чтобы отправить к месту службы. Это был город, который тогда еще назывался Ленинград.
На территории призывного пункта был строгий порядок: не разрешалось бродить по территории по одному, всегда надо было находиться со своей командой, не разрешалось спать в беседках и окрестных кустах. Я молчу о таком вопиющем нарушении, как распитие алкоголя на территории. Тех, кто нарушал порядки и правила, задерживал патруль и его направляли в штрафную роту. Там собирались все «залетчики» которые занимались уборкой и наведением порядка.
Чтобы не попасть в эту роту, мы шли в видеосалон, где за рубль, можно было спокойно спать часа полтора. Я отдал десять рублей и спал до отбоя. Из всех прокрученных фильмов, я помню только один - «Муха», и то, только название.
Потом, в части крутили кино по субботам и воскресениям. За первые полгода я не посмотрел ни одного фильма, потому что спал на всех сеансах. Если фильм был двухсерийным, это было счастье.
Иногда, кто-нибудь из старослужащих прерывал мой сон в довольно грубой форме, но через несколько минут я снова начинал клевать носом.
В конце девяностых в эпоху видеомагнитофонов, я хорошо спал под зарубежные боевики. Лучше всего под те, где играл Стивен Сигал.
Конечно же я назвал далеко не все фильмы которые смотрел когда-то, а лишь их малую часть, и есть еще много замечательных французских и итальянских кинокомедий, где играли великие актеры: Луи де Фюнес, Жерар Депардье, Пьер Ришар, Жан-Поль Бельмондо, Адриано Челентано, Паоло Вилладжо и многие другие. Есть прекрасные индийские фильмы, которые не уступали по зрелищности западным боевикам, и где звучали заводные песни (чего стоят «Джимми» из «Танцора Диско», и «Зуби-Зуби» из «Танцуй Танцуй»)
А также болгарские, чешские и польские фильмы. Если все перечислять, то получится толстая книга из одних только названий.
Ну и я никак не могу обойти вниманием такие предметы из детства как: фильмоскоп и диафильмы.
Во время моего детства мультфильмы по телевизору показывали не так часто, как сейчас. Мало того, сейчас есть целые каналы, которые сутками показывают одни мультфильмы.
Мультики можно было увидеть в вечерней передаче «Спокойной ночи малыши», ну и в выходные дни могли показать какой-нибудь мультик. На каникулах часто показывали мультсериалы. Самые любимые были «Вокруг света за 80 дней», и «Приключения капитана Врунгеля». В клубе, на детский сеанс, который начинался в полдень, иногда тоже показывали мультсборники.
Нечасто, что и говорить, хотелось бы почаще. Но, мы не грустили, и смотрели диафильмы, которые заменяли нам мультики.
Почти в каждой семье имелся этот волшебный фонарь, который показывал картинки. Я говорю о фильмоскопе. Это, правда, было чудо, когда на белой стене вдруг появлялись любимые герои. У меня был фильмоскоп зеленого цвета, а названия его я не помню. Он продавался в картонной коробке, куда мы стали складывать пленки с диафильмами. В моей коллекции имелось около тридцати штук, но я уже не помню какие именно. Помню, что самыми любимыми были пленки со сказками «Академия Пана Кляксы», и «Свадьба Соек». По-моему, так.
У нас в квартире была одна стена, не оклеенная обоями. В этой стене проходили печные ходы, и когда топилась печь, стена была горячей. Сначала её белили мелом, но об неё часто пачкали одежду, и папа покрасил её белой водоэмульсионной краской.
Стена осталась белой, и одежду больше не пачкала. Вот на этой стене мы и смотрели диафильмы. Когда я был совсем маленький, и не умел читать, то надписи внизу картинки читал кто-то из взрослых. Чаще всего это были дедушка или бабушка.
Потом я подрос, пошел в школу, научился читать, и теперь читал сам, для младшей сестренки Жанны.
Иногда фильмоскоп почему-то рвал пленку. Не часто, но такое случалось. Пленка заедала где-то внутри, и при попытке вытащить её рвалась. Таким образом, было испорчено несколько диафильмов.
Потом мы выросли, фильмоскоп и диафильмы стали нам неинтересны, и они перекочевали в большой шкаф, который стоял в кладовке, чтобы потом исчезнуть оттуда навсегда.
В школе было несколько кинопроекторов, при их помощи нам часто показывали какие-то скучные учебные фильмы, которые смотреть было не интересно. Но это было лучше, чем отвечать заданное на дом. Поэтому, когда учительница просила опустить шторы, и раздвинуть доску, внутри которой находился белый экран, все вздыхали с облегчением.
Можно было не бояться, что тебя спросят, и спокойно досидеть до перемены.
Но фильмы крутили редко, а в основном показывали диафильмы, но к сожалению, не со сказками, а тоже учебные. Поэтому и скучные.

[Gaze]

Отлично
Жду новых глав

[andrej05]

Спасибо за внимание, продолжаю

[andrej05]

Глава 4

О играх, игрушках, зубной пасте, джинсах, велосипедах, футболе, о том, как лучше прогулять уроки, и не только…

Игры нашего детства, игрушки нашего детства. Как давно это было.
Игрушки нам покупали все. Бабушки и дедушки, мама и папа.
Поэтому и у меня, и у сестренки всегда было много игрушек. Всевозможные настольные игры, машинки, пистолеты, автоматы, солдатики, пираты, индейцы и «ковбойцы».
У Жанны были куклы, пупсы, игрушечная кукольная коляска, кукольная мебель.
Однажды Жанна подобрала котенка. Он был еще слепым и очень слабым. Кушать, сам не мог, и Жанна кормила его из бутылочки, надев на нее соску. На ночь она надевала на котенка кукольный чепчик и укладывала спать в игрушечную кровать.
Мурчик, так назвали котенка, покорно спал в кроватке до утра, укрытый одеялом, из-под которого была видна его голова в чепчике. Было смешно.
Я в разное время коллекционировал разные игрушки. Сначала собирал модельки машин. Это были точные копии настоящих машин. Такие машинки являлись дефицитом, и просто пойти в магазин и купить, как сейчас, было нереально.
Родители ездили на Украину, и купили мне модельку машинки «Фиат», которая являлось прототипом нашей «копейки». Очень красивая машинка бежевого цвета, у которой открывались передние дверцы и капот.
Начало коллекции было положено, я поставил машинку на полку, и мог часами любоваться ей. Потом мне купили гараж для этой машинки, он был сделан из тонкого металла, и раскрашен под кирпич. Ворота открывались, и машинка въезжала внутрь, теперь на полке стоял гараж с раскрытыми воротами, так, что была моя гордость. К сожалению, продвинуться дальше в собирательстве моделек мне не удалось.
У моего друга Андрюхи Р. отец, был начальником на шахте. Андрюхины родители часто бывали за границей в туристических поездках. Они объездили все страны социалистического лагеря, и кроме всевозможных дефицитных вещей и сувениров, конечно же привозили Андрюхе разные игрушки из поездок.
Когда я увидал его коллекцию моделек, то понял, что мне никогда не собрать и десятой части такой коллекции. На широком длинном подоконнике веранды стояло около пятидесяти моделек разных машин, в основном иномарок, хотя присутствовали и отечественные: «Запорожец», «Москвич», «Волга», и семерка «ВАЗ – 2107», которую тогда называли «Лада».
Интерес к собирательству моделек у меня угас. Не помню, куда я дел свою машинку, или сменял на что-то, или просто потерял.
И тут же принялся собирать игрушечных солдатиков. Ценились маленькие фигурки индейцев, пиратов, викингов, или как называл их один мой приятель «вициги», и, ковбои, которых все называли «ковбойцы»
В отличие от лежавших во всех магазинах игрушек, плоских богатырей и крестоносцев, с расплющенными головами, у индейцев и ковбойцев были настоящие человеческие лица. Индейцы размахивали томагавками и копьями, пираты сжимали в руках сабли, и сундуки с награбленными сокровищами. На плече одного пирата сидел попугай. Ковбойцы раскручивали лассо, стреляли из револьверов, и сдавались в плен. А у викингов на голове были шлемы с рогами, или с крыльями.
Однажды мама привезла из Москвы набор индейцев. Это были необычные индейцы – разборные, и разноцветные. Зеленые штаны, коричневые тела, черные волосы и желтые перья. Такие были только у меня.
Еще я ставил индейца с копьем в руке, на переднее крыло своего велосипеда, тогда это было модно. Было принято прикручивать солдатика к крылу болтиком с гайкой, но мне было жаль портить игрушку, и я просто крепил фигурку на пластилин.
Если мне приходилось оставить велосипед без присмотра, даже на короткое время, я снимал солдатика и прятал его в карман.
Велосипед оставлять без присмотра тоже было рискованно. Но велосипед украсть сложнее, чем маленькую фигурку.
Я собрал неплохую коллекцию, которую тоже разместил на подоконнике.
Были большие солдатики: советские воины времен Великой Отечественной Войны, первобытные люди, и охотники с длинными ружьями, и в бобровых шапках с хвостами. Куда все это делось?

А вы умеете собирать Кубик Рубика? Я раньше мог, а сейчас забыл, иногда интуитивно получается, но это случайность. Ведь кубик-рубик собирается не просто так, а по специальным схемам, или как тогда говорили «по формулам».
Первый кубик мама привезла из Ростова, где в то время училась. Было два вида кубиков Рубика: Аксайские (Их изготавливали в Аксае на производственном объединении «Химпродукт») и Венгерские (хотя сейчас я сомневаюсь, что это были именно венгерские, просто так называли кубики, изготовленные из пластмассы черного цвета. Эти кубики были сделаны более качественно, не скрипели и легко вращались).
Аксайский – белого цвета с наклеенными цветными квадратиками. Такой кубик был скрипучим, заедал, и очень быстро ломался. На нем рассыпалась крестовина. Чтобы было легче крутить, грани кубика смазывали вазелином.
Вот такой Аксайский кубик и привезла мама. В нашем классе такого чуда еще ни у кого не было, а если и было, никто в школу его не приносил.
Я притащил игрушку в класс на следующий день, чем вызвал большое недовольство учителей. Ведь я крутил и вертел кубик на всех уроках, пытаясь собрать непокорную игрушку по цветам, или хотя бы две стороны.
На переменах выстраивалась очередь из желающих покрутить дефицитную головоломку, и я понял, что если и завтра принесу кубик-рубик в класс, то скорей всего он просто рассыплется на маленькие квадратики, так и не дождавшись, чтобы его собрали.
Я перестал брать кубик в школу, но дома часами вертел его пытаясь победить непокорную игрушку. Но ничего не выходило, ведь я еще не знал о специальных схемах
Спустя некоторое время у многих моих друзей тоже стали появляться Кубики Рубика: у кого, такие как меня – аксайские, а кого-то и те, которые называли – венгерскими.
Потом прошел слух, что в журнале «Наука и жизнь» напечатаны схемы по которым можно собрать кубик полностью.
Я сразу же отправился в библиотеку, и мне повезло, нужный мне журнал, только что вернули. На него была большая очередь, но я пришел под самое закрытие библиотеки, и выпросил у библиотекарши Татьяны Андреевны дать мне журнал до открытия. Так как я был здесь на хорошем счету: никогда не задерживал книги, не рвал страницы, и не оставлял на книгах жирных пятен, то она пошла мне навстречу, взяв обещание принести журнал ровно в два часа дня. Я конечно пообещал, и скорей помчался домой.
Папа старательно перерисовал все схемы в тонкую тетрадку, и тут же принялся на практике проверять их правильность. Когда он первый раз собрал кубик, я даже не поверил, настолько это оказалось быстро и просто.
Папа дал мне его разобрать, что я сделал с особой тщательностью, и тут же постоянно заглядывая в тетрадь, собрал заново, потратив на все около пяти минут.
Я выхватил у него кубик, тетрадку и ушел к себе в комнату. Когда около полуночи мама отобрала у меня игрушку и погасила свет, я уже мог собрать кубик без тетрадки.
Всю ночь мне снились вращающиеся во всех направлениях грани Кубика Рубика, и проснувшись я долго не мог понять: действительно я умею собирать головоломку, или мне все просто приснилось.
Но тут мой взгляд упал на тумбочку, где стоял полностью собранный кубик, и я облегченно вздохнул, убедившись, что это не сон.
В классе еще никто не умел собирать кубик, и этот день стал днем моего триумфа.
Ну, не весь день, но час точно. Я принес в школу журнал, который сразу же после уроков, как и обещал, собирался отнести в библиотеку. Тут же журнал пошел по партам, и все, кому это требовалось перерисовали себе заветные схемы. А к концу уроков, уже половина класса могла собрать головоломку.
На следующий день схемы стали общим достоянием, и буквально каждый ученик школы на переменах крутил кубик. Немного наловчившись, стали собирать на время, я не помню какой был рекорд школы, и какой мой личный, поэтому даже не стану называть цифры, чтобы не солгать.
Вскоре алгоритм сборки дошел до автоматизма, пальцы действовали заученными движениями, в то время как голова была занята другими делами. Достаточно было несколько раз взглянуть на игрушку, чтобы определить в какую сторону ее крутить. А потом все делали руки.
Как и следовало ожидать через какое-то время это стало неинтересно, и Кубик Рубика уступил место новым увлечениям.
Потом появились другие головоломки: Пирамидка Рубика, Шар Рубика, Кукурузка Рубика, Змейка Рубика. Я не думаю, что изобретатель кубика венгр Рубик имел к ним какое-то отношение, хотя, кто его знает…

Был у меня настольный футбол, не обычный, как у всех, где, чтобы ударить по мячу, нужно было наклонить футболиста пальцем, а потом отпустить. На моем футболе позади ворот располагался ряд клавиш-рычажков, от которых тянулись стальные нити к футболистам. У футболистов была подвижная нога, и когда я нажимал на рычажок, футболист отводил ногу назад, а когда я отпускал рычажок, нога била по мячу, которым служил стальной шарик. Такие используют в подшипниках. Мы с друзьями проводили целые чемпионаты мира по футболу.
Правда во время проведения настоящих чемпионатов Мира или Европы, нам было не до настольного футбола. Сначала мы смотрели футбольные баталии на экране телевизоров, а потом повторяли их на «Поляне», так называлась игровая площадка позади общежития, где работала бабушка.
Мы с утра до вечера гоняли мяч, выбирая для себя имена футбольных кумиров: Марадона, Зико, Мишель Платини, Олег Блохин, Федор Черенков, Ринат Дасаев.
А когда наступало время показа матчей по телевизору, улицы пустели.
Футбол занимал большое место в моем детстве, да сейчас не меньшее. С 1982 года я заядлый футбольный болельщик. Моим первым любимым футболистом был Пауло Росси, может его фамилия пишется иначе, пусть, неохота в интернете смотреть.
К тому времени у нас уже стоял цветной телевизор «Березка», и я имел удовольствие смотреть футбольные матч в цветном изображении. Мне было десять лет, и я много не понимал ни в правилах игры, ни в том, что говорили комментаторы.
Да я их не слушал, я открыл для себя настоящее чудо. С широко раскрытыми глазами смотрел я за тем, что творилось на футбольном поле.
Пас, еще пас, удар! Г-о-о-о-ол!
Я не помню, как играла сборная СССР на чемпионате восемьдесят второго года, не помню, как играли другие сборные, не помню с кем играла сборная Италии в финале, и кто еще играл в сборной Италии. Я помню только Паоло Росси.
Как оказалось, чемпионат мира смотрел не только я. На футбольных площадках, а иногда и прямо на проезжей части (машин в то время было не так много, как сейчас), везде играли в футбол. И малышня восьми – десяти лет, и пацаны постарше, и даже взрослые дядьки.
У нашей компании была своя любимая игровая площадка, которую все называли «поляна». Там мы пропадали целыми днями, уходя домой, только тогда, когда начинался очередной матч.
После этого чемпионата мира, я стал интересоваться футболом и смотреть все футбольные матчи по телевизору.
Чемпионат СССР, Кубок Европейских Чемпионов, Кубок УЕФА, Кубок Кубков.
Узнал названия команд. Запомнился «Рапид», наверно потому что эта команда часто играла с нашими клубами. Еще «Ливерпуль», благодаря моему однокласснику Сане Б. Он болел за земляков «Битлз» с самого раннего детства. И насколько я знаю, болеет и сейчас.
Когда мы начали в четвертом классе изучать английский язык, учительница приносила на урок целую кипу английских газет «Монинг Стар». В этих газетах, на последней странице часто печатали фотографии футболистов из команд английской премьер лиги.
Если попадалась газета с фотографией какого-нибудь игрока «Ливерпуля», Саня ее аккуратно присваивал себе.
Я был патриотом, и болел за «Спартак». У меня появился еще один любимый игрок Сергей Швецов. Потом он получил травму, и играл не часто. Очень нравился вратарь «Спартака» Ринат Дасаев. Я и сейчас помню многих игроков того «Спартака»: Гаврилов, Родионов, Шавло, Федор Черенков, Бубнов, и совершено не помню Романцева, который впоследствии стал тренером команды.
А еще был ростовский «СКА» который играл очень нестабильно. Выиграв в 1981 году Кубок СССР, они вылетели из высшей лиги. В «СКА» у меня тоже появился любимый игрок – Сергей Андреев. Он был единственным игроком из первой лиги, который играл за сборную СССР.
«СКА» ненадолго вернулся в высшую лигу, и если встречались две мои любимые команды «Спартак» и «СКА», я конечно же болел за земляков.
Помню, как летом восемьдесят четвертого года «СКА» разгромил «Спартак» со счетом 6 – 1, причем играли в Москве. Я забыл про этот матч, и отправился с друзьями рвать горох на колхозное поле, которое находилось за Чуевским ставком. Сначала мы наелись досыта гороха прямо на поле, а потом еще набрали про запас за пазуху.
Тут я и вспомнил, что сегодня должен быть интереснейший матч между моими любимыми командами «СКА» и «Спартак».
Часов ни у кого не было, но я решил поспешить домой, чтобы успеть хотя бы на второй тайм.
Но тут пошел дождь, и не просто дождь, а ливень. Мы спрятались в большой копне соломы, сделав себе норы. Дождь долго не прекращался, мы сидели в норах и лопали припасенный горох.
Когда дождь наконец окончился, я понял, что опоздал на матч окончательно, и очень расстроился. Тогда было всего два телевизионных канала, и футбольные матчи не повторяли по нескольку раз, как это делают сейчас. Не было и видеомагнитофонов, чтобы записать матч (кстати в девяностые, видик часто меня выручал, если матч шел поздно, всегда можно было записать его и потом посмотреть в любое удобное время). Не было и интернета с ютубом. О таком мы даже не подозревали.
Я сначала расстроился, но потом успокоил себя, решив, что можно посмотреть лучшие моменты в футбольном обозрении в воскресенье вечером.
Мы не спеша брели по раскисшей земле, доедая остатки гороха. Грязь килограммами налипала на обувь, и идти становилось все тяжелей и тяжелей. Тогда мы разулись и пошли босиком, а дойдя до ставка долго очищали от грязи обувь и мыли ноги.
После дождя вода казалась очень теплой, и мы решили искупаться, а потом обсыхали на выглянувшем солнышке.
Домой я попал, когда уже темнело. И тут папа сообщил мне с каким счетом окончился матч. Я сначала ему даже не поверил.
6 – 1! В пользу «СКА»!
В честь этой победы ростовского клуба, я на майке при помощи самодельного трафарета написал белой краской «СКА». И играл в футбол только в этой майке. Пока не вырос из неё, правда к этому времени она сама уже разваливалась на части.
Потом был 1986 год. Киевское «Динамо» выиграло у «Атлетико» в финале Кубка Кубков.
А летом у нас появился новый кумир – Марадона. Что творил этот маленький, полненький аргентинец на поле! Марадона действительно являлся королем футбола на тот момент. И ерунда, что он забил гол рукой. Это была «рука Бога». Ведь надо суметь так забить рукой, чтобы судьи его засчитали.
Марадона привел свою сборную к золотым медалям чемпионата мира. Этим летом все мальчишки на футбольном поле хотело быть только Марадонами.
Сборная СССР играла неплохо. Выиграли у Венгрии, потом была ничья с Францией, и в 1/8 финала из-за судейских ошибок обидное поражение от Бельгии. Советская команда была очень сильная, что и доказала спустя два года на Чемпионате Европы в 1988 году.
Немного не хватило сборной СССР до того, чтобы стать чемпионами Европы. В финале они проиграли 0 – 2 голландцам. Но за тех голландцев играли Гуллит, и Ван Бастен.
К сожалению, эту игру я смог посмотреть только при повторе (хорошо, что хоть матчи Чемпионатов Мира и Европы советское телевидение повторяло на следующий день)
В день, когда проходил финал, мама возвращалась из санатория, и мы с папой должны были ехать в Лихую на станцию, чтобы встретить её.
Мамы не было дома больше двух недель, и все мы очень соскучились. Мне очень хотелось посмотреть этот матч, но у меня, даже не возникло мысли остаться дома возле телевизора.
Поэтому я взял с собой свой верный радиоприемник «Альпинист». Обычно он стоял на кухне, но я брал его с собой везде. На военные сборы, в походы, и на рыбалку. Приемник очень экономно расходовал батарейки, и хорошо ловил радиоволны. Я устроился на заднем сидении, настроился на нужную волну, и прижал приемник к уху.
Во время езды в эфире возникали жуткие помехи, и я с трудом разбирал речь комментатора. Наши пропустили один гол, потом еще один. Потом Игорь Беланов не смог забить пенальти. В результате наша команда проиграла и заняла второе место, став серебряным призером Чемпионата Европы 1988 года.
Это было очень высокое достижение, но все мы тогда ждали только золотых медалей.
На этом чемпионате наши один раз обыграли Голландию в групповом турнире, а вот в финале не смогли. Еще наши футболисты обыграли Англию: 3 – 1, и Италию в полуфинале: 2 –0.
Я не стал футболистом. Играл так себе, не умел обвести нескольких соперников, не мог развить большую скорость, и убежать от защитников. Иногда забивал голы, но чаще всего не забивал.
Многие мои друзья играли намного лучше меня. Саня Б. бил так, что сотрясалась штанга, если мяч в неё попадал, Ромка К. легко мог обвести трех-четырех человек, Андрюха Р. нагло продирался сквозь толпу защитников, и мог затащить мяч в сетку ворот. Эдик С. мячом сбивал вратаря с ног. Да, много было талантливых парней, которые могли бы стать классными футболистами. Но к сожалению, жизнь распорядилась иначе, и никто из футболистом не стал.
Одно время мне нравилось стоять на воротах. Я не боялся бросаться в ноги нападающему, стелился под мяч не жалея себя, и отбивал порой самые безнадежные мячи, те, которые казалось уже лежали в воротах. Но не всегда, мог и пропустить тихо катившийся мяч между ног. Всякое бывало. В армии, играя за роту на чемпионате части взял два пенальти. Может просто повезло…

Когда показывали детские фильмы: «Бронзовая птица», «Кортик», «Каникулы Кроша» которые обычно шли летом, улицы пустели. Так же летом показали английский сериал «Робин» о приключениях Робина Гуда и его друзей. Этот сериал английского производства показали всего один раз, но потом по просьбам телезрителей повторили еще. Робин Гуд был похож на молодого Томаса Андерса.
Мы потом долго спорили, кто из нас будет Робином, кто Маленьким Джоном, кто шерифом, а на роль монаха Тука назначали кого-нибудь толстого.
«Гостью из будущего» всегда показывали во время весенних каникул, «Приключения Электроника» - во время зимних, а фильмы «Волшебный круг», и «Золотые туфельки» - о приключениях мальчишки-сапожника приходились на короткие осенние каникулы, которые длились всего дней пять. Осенью показывали так же детские фильмы о революции и гражданской войне.
Но вернемся к игрушкам. У Андрюхи игрушек было больше, и они были круче, но, я понимал, что родители балуют меня, и многие мои друзья о подобном только мечтают.
Спасибо вам дорогие мои папа и мама!
У Андрюхи было две, нет, вру три вещи, которые бы я хотел иметь в своем распоряжении.
Первая веешь – это мототрек. Целая трасса в несколько ярусов, и четыре мотоциклиста которые гоняли по этой трассе наперегонки. Когда Андрюхе подарили эту игрушку, мы целыми днями устраивали гонки.
Вторая вещь – настольный хоккей, где хоккеистами были персонажи из мультфильма «Шайбу-шайбу!».
И наконец, у Андрюхи был игрушечный автомат – точная копия автомата Калашникова в натуральную величину. На корпусе располагалось несколько кнопок. Нажимаешь одну: звучат одиночные выстрелы, другую – звучит автоматная очередь, третью – и раздается оглушительная сирена в точности имитирующая милицейскую.
Мы подшучивали над местными алкоголиками, которые любили летними вечерами распивать крепкие напитки засев в кустах парка, подкрадываясь к ним и включая сирену на всю громкость.
Милиция часто совершала рейды по выявлению нарушений общественного порядка. И если тебя поймают за распитием алкоголя в парке, был шанс загреметь в вытрезвитель, а то и вылететь с работы. Поэтому нарушители боялись милиции как огня. При первых звуках сирены они вскакивали и бросались врассыпную.
Мы смеялись от души, и играли на освобожденных территориях. Жаль, тогда не было видеокамер или мобильных телефонов, чтобы записать все это.

Мы часто посещали городской стадион «Шахтер». Там было три футбольных поля. Одно большое, настоящее, с трибунами, здесь проводила матчи наша городская команда, на этом поле нам играть не разрешали. Второе поле имело меньшие размеры, туда мы приходили играть, когда играли класс на класс, или просто собиралось большое количество человек. Третье поле было еще меньше, мы там тоже иногда играли.
Везде были беговые дорожки, турники, баскетбольные и волейбольные площадки.
Еще на стадионе находилась «Детская Юношеская Спортивная Школа», куда мы периодически записывались. На легкую атлетику, на футбол, еще на что-нибудь. Обычно нас хватало на два-три занятия, после чего находилось другое увлечение, которое вскоре тоже надоедало.
Не секрет то, что учиться никто не любил, и мы искали любой предлог, чтобы «сачкануть» урок. «Сачкануть» - значило прогулять.
У нас была присказка: «Сачковали, бревна таскали…». Мы с удовольствием напрашивались чистить снег, загружать уголь в бункер котельной, таскать бревна, или железобетонные затяжки. Когда наш трудовик Николай Иванович, или физрук Алексей Иванович входили в класс во время урока математики или физики, все мальчишки вскакивали со своих мест, и с криками: - «Можно я!», - тянули вверх руки. Лишь бы не сидеть на скучных уроках.
Но после окончания занятий, тут увольте, какая может быть работа. Сразу после звонка все старались ускользнуть, чтобы классная руководительница Тамара Степановна, не зашла в класс, и объявила, что сегодня уборка территории.
Какие только запрещенные приемы не использовала бедная учительница, чтобы заставить нас убирать закрепленную за классом территорию, собирать макулатуру, металлолом, или прийти на собрание, классный час, политинформацию.
В ход шло все: в дневниках появлялись угрожающие записи, напоминающие о предстоящем мероприятии, наши портфели, дипломаты, сумки, пакеты отбирались, и закрывались в классе, были обещаны самые страшные кары в виде двойки по поведению за месяц, четверть, за год. Иногда удавалось выбросить портфель в окно. Когда отвертеться не удавалось, приходилось пару часов торчать на закрепленной территории, и размахивать веником, делая вид, что усердно работаешь.
Весной мне и другим школьникам, тем, кто ходил на стадион, крупно повезло. Можно было законно прогулять две недели занятий в школе.
Во времена СССР, два раза в год проводилась демонстрация трудящихся. Осенью – 7 ноября, в честь Великой Октябрьской Социалистической Революции, и 1 мая, в Международный праздник труда.
На демонстрации 1 мая, перед основной колонной трудящихся всегда шла спортивная колонна.
Мальчики и девочки в спортивной форме выходили на площадь перед трибуной, и делали физические упражнения. Приседали, поднимали руки вверх и так далее. Девочки размахивали обручами в разные стороны.
А в середине площади несколько человек держали на плечах деревянный круг. На кругу стоял мускулистый парень и поднимал над головой хрупкую девочку-гимнастку. Девочка на руках у парня делала гимнастические упражнения.
Спортивную колонну набирали из года в год, и мы, когда достигли нужного возраста, сделали все, чтобы попасть туда. В начале апреля, специально записались в секцию легкой атлетики, старательно ходили на тренировки, не пропуская ни одной.
Это было после шестого класса. Пятиклассников не брали, потому что считали маленькими, а восьмиклассников, не брали, потому что им надо было готовиться к экзаменам. Были, исключения, в виде местных чемпионов и постоянных посетителей спортивных секций.
Получив двухнедельное освобождение от занятий в школе, мы каждый день приходили на репетицию, где усиленно «сачковали» приседая и размахивая руками под песню «Группы Стаса Намина» - «Богатырская Сила».
В конце концов, нам удалось добиться некой синхронности в движениях.
Занятия проводились с девяти утра до двенадцати часов дня, после чего мы часа два играли в футбол на маленьком поле, а потом расходились по домам.
Накануне демонстрации всем выдали белые майки и синие спортивные трусы – форму, в которой мы должны были выступать. Об обуви нужно были позаботиться самим. На ногах должны были быть белые кеды или кроссовки. Где в советских магазинах вы видели белые кеды? Даже обычные кеды были дефицитом. Про кроссовки я молчу. Выход был найден. Кеды окунали в обычную побелку для стен, сушили и белая обувь была готова.
Первого мая было пасмурно и холодно. Мы боялись, как бы ни пошел дождь, ведь не очень приятно шагать по лужам в пропитанных мелом кедах.
К счастью, утром дождь не пошел, а пошел после обеда, когда был нам совсем не страшен. А во время выступления выглянуло солнышко, и мы немного озябшие в своих трусах и майках, дождавшись очереди, принялись резво выполнять физические упражнения.
Не знаю, как мы смотрелись со стороны, но я все время сбивался, то отставал от других, то вырывался вперед. По словам друзей они тоже все делали невпопад.
Руководители не ругали нас, но и не хвалили, и больше мы в спортивные секции на стадионе не записывались.
В старших классах один день в неделю отводился на получение профессии. Мы посещали УПК (Учебно-Профессиональный Комбинат) который находился в старом здании школы №9, на «двадцатой», где сейчас располагается Детский Военно-Спортивный Клуб «Русич».
В УПК обучали нескольким профессиям: водитель, электрослесарь по ремонту шахтного оборудования, штукатур. Наш класс в полном составе отправили обучаться профессии электрослесаря, а мы, все без исключения хотели «учиться на шофера». Но, увы не вышло, в тот год «на шофера» не учили.
Занятия делились на теорию и практику. На теории мы писали в тетрадку сведения об электричестве, на практике наматывали медную проволоку для трансформаторных катушек.
Нам на УПК выпал четверг, который мог считаться почти выходным днем.
В группу набирали школьников из нескольких школ, чтобы получился полноценный класс, около тридцати человек, но удостоверения электрослесарей получили только трое из всей компании.
Занятия вел бывший шахтер, звали его – Василий Васильевич Серов. Мы звали его – Вася. Сколько же крови мы у него попили. Вася был не профессиональным преподавателем, не знал, как нужно себя вести со школьниками, особенно со старшеклассниками, которые считали себя взрослыми. Мы грубили и едва не кидались в драку по любому поводу. Нагло вставали с мест, и выходили покурить без разрешения. Бедный преподаватель не знал, что делать.
Простите нас, Василий Васильевич, пожалуйста, мне сейчас очень стыдно за свое поведение, и думаю, что другим тоже.
Позднее я сам много раз убеждался, какими жестокими могут быть дети.
Когда мы, перейдя в десятый класс, пришли в «Профцентр» после летних каникул, то узнали, что Вася уволился. Вместо него поставили женщину, Таисию Васильевну. Такие номера, как с Васей, с ней уже не прокатывали. Она сразу ставила двойки. Шалости прекратились, мы просто сидели и ничего не делали. Каждый занимался своими делами. Кто спал, кто рисовал чертиков и машинки в тетрадке, я читал книги.
В среду после занятий, можно было гулять, а домашнее задание выполнить в четверг вечером.
А можно все сделать в среду, и тогда четверг был свободным.
Занятия в «УПК» были во вторую смену, с двенадцати часов дня, и можно было с утра поспать вдоволь, хотя я редко пользовался такой возможностью.
Без четверти двенадцать от школы отправлялся автобус, который должен был нас доставить в «УПК», но мы часто умышлено опаздывали на него, и шли пешком, стараясь не спешить. Если стояла хорошая погода, то делали огромный крюк, проложив свой маршрут через автовокзал, хотя автовокзал находился в совершенно другой стороне.
Нам удавалось «успеть» к концу второго урока. Мы запыхавшись вваливались в класс, и хором возмущались, что автобус уехал перед самым нашим носом, а мы долго бежали за ним следом, но он не остановился. За опоздание нас не ругали.

Был один очень верный способ прогулять урок химии. Наша химичка Алла Федоровна, никогда не пускала на урок учеников, которые вошли в класс после неё.
Когда нам не хотелось сидеть на скучной химии, в которой никто не разбирался, мы пользовались этим.
Затаившись за углом, ждали, когда Алла Федоровна войдет в класс, и спустя минуту врывались в класс, делая вид, что очень спешили.
- Можно войти? – изобразив на физиономиях саму серьезность, спрашивали мы хором.
- Вон, отсюда! – неизменно отвечала Алла Федоровна.
Нам это и было нужно, и мы, прикладывая большие усилия, чтобы не расхохотаться, один за другим выходили в коридор, и там давали волю своему веселью.
Обычно «сачковали» по четверо, чтобы можно было пойти играть в карты к Андрюхе М. Он жил рядом со школой, нужно было просто перейти дорогу, и подняться на второй этаж. Мы играли в «козла» по восемь карт.
Но сначала мы шли в школьный туалет, покурить.
К сожалению, скоро лафа с химией закончилась, Алла Федоровна, и пожаловалась моей маме на мои опоздания, на что мама посоветовала ей, вместо того, чтобы выгонять опоздавших, вызывать их к доске отвечать урок.
Так как почти никто химию не понимал, и готовился, только когда надо было отвечать, в дневниках сразу появлялись жирные красные двойки.
Я выработал систему – готовиться к урокам по схеме «один – три». То есть учил заданное на дом, на уроке тянул руку, сам вызываясь к доске. Получив хорошую отметку, к трем следующим урокам не готовился. Примерно за три урока учительница успевала опросить весь класс, и я готовился снова. Обычно эта схема работала четко, но иногда случались и сбои. Спрашивали на двух уроках подряд, или не вызывали к доске по две недели. Тогда приходилось готовиться к каждому занятию.
Мы больше не опаздывали на химию. На этом уроке и так можно было заниматься своими делами. Когда Алла Федоровна заканчивала опрос, и начинала объяснять новую тему, она вела себя как глухарь. Она настолько увлекалась своим рассказом, что, не видела, и не слышала ничего вокруг.
Можно было читать книгу, открыто положив ее на парту, рисовать в учебнике, делая из Ломоносова Михаила Боярского. Можно было подперев голову ладонью, подремать минут двадцать. Иногда даже удавалось увидеть сон. Один раз пацаны сидя на задней парте, у открытого окна, умудрились покурить, и Алла Федоровна этого не заметила.
В конце апреля, если удавалось попасть в группу, которая отправлялась в недельный поход, можно было выхватить еще неделю отдыха. Это мероприятие проходило каждую весну в преддверии городского туристического слета, группа школьников, восьми и девятиклассников шли в поход, по местам боевой славы, какого-нибудь героя. Во время похода посещались памятники, делалось много фотографий, а потом оформлялся альбом с отчетом.
Я после девятого класса попал в группу, набранную для похода по местам, где прошли герои Гражданской Войны Кривошлыков и Подтелков. Мы посетили памятники в Новочеркасске и Каменск-Шахтинском, бродили по казачьим хуторам, жили в палатках на берегу речек и ставков. Вечерами сидели у костра, и пели песни. Было весело, и почти не было алкоголя, не скажу, что его вообще не было, но все прошло безобидно. Никто не напился, не валялся пьяный. Брали с собой около литра на всех, и растянули на это на неделю.
Ну, и как не вспомнить еще про одни двухнедельные «прогулы». Это военные сборы. Хотя нет, прогуливали мы только в десятом классе и всего несколько дней, а после девятого отправились на две недели после того как сдали экзамены, и у других начались каникулы.
Наши девочки сидели дома, отдыхали от учебы, а нас переодели в стройотрядовскую форму и вывезли на две недели, на ставок с названием «Березки».
Я впервые узнал, что «вечерняя прогулка», это не праздное шатание и травля анекдотов, а прохождение ротой по плацу четким строевым шагом с песней. Узнал, как выполняются команды «Вспышка справа», «Вспышка слева», и «Вспышка сверху».
Научился копать окопы, стрелять из автомата. Я умудрился переключить флажок на автоматическую стрельбу, и вместо трех одиночных выстрелов, засадил короткую очередь из трех патронов прямо в землю. За что получил справедливый подзатыльник, и порцию нецензурных эпитетов от инструкторов - афганцев – так называли парней, которые вернулись из Афганистана, где выполняли свой интернациональный долг.
Мы жили в палатках, бегали по утрам на зарядку с голым торсом, после завтрака носились в противогазах по холмам с деревянными автоматами наперевес. Стояли в карауле, и боялись, чтобы сзади не подкрался кто-нибудь из «афганцев», которые всегда были пьяными, злыми, и могли запросто заехать ногой в ухо, или провести бросок через бедро. По ночам они забавлялись тем, что бесшумно снимали караул.
Я стоял на берегу, с одной стороны были заросли камыша, с другой густой терновник, дул сильный ветер, все шевелилось и трещало, ночь была темной. У меня в руках был автомат ППШ, который выдавали заступающим в караул. Автомат, не стрелял, и я держал его за ствол, чтобы применить как дубину.
К сожалению, или к счастью, «афганцы» этой ночью решили не проверять караул и проспали до утра.
Но я этого не знал. Моя смена была с двух часов ночи до четырех часов утра. В это время больше всего хочется спать. Я два часа шарахался от каждого звука, мне казалось, что «афганцы» окружили меня со всех сторон.
Эти две недели были как два года в армии.
Зато мы на две недели меньше проходили практику в колхозе. После девятого класса летняя практика длилась месяц, но нам из-за того, что мы две недели провели на сборах, разрешили уехать домой после половины практики. Но мне кажется, лучше месяц в колхозе, чем две недели на сборах.
Ведь в колхозе никто сильно не переработался.

Была популярна игра в «ладу», она известна под названием «салочки». А у нас её называли – «играть в ладу»
Известно несколько разновидностей игры. Обычная «лада», когда играли на игровой площадке, на школьном дворе, или в парке.
Вторая разновидность «лады» - водная. Играли на «Чуевском ставке», водящему нужно было гоняться вплавь за другими игроками, чтобы догнать кого-нибудь и передать «ладу».
Иногда мы играли в экстремальную версию этой игры – «ладу» на велосипедах. Для игры подходила любая асфальтированная площадка, но лучше всего игралось на школьном дворе. Играли в вечернее время, с риском быть пойманным директором школы, Виталием Михайловичем, который выкручивал «ниппеля», спуская колеса велосипедов.
Игра почти всегда заканчивалась разбитыми коленями, носами, шишками, ссадинами, и сломанными велосипедами.
Но разве мы в детстве, боялись шишек и разбитых коленок? Ушибы и ссадины мазались зеленкой, велики, ремонтировались, прямо на месте, и снова вставали в строй.
Почти все лето мы проводили на велосипедах, катаясь везде и всегда. Днем и ночью, с ранней весны, до самой поздней осени. Сами клеили пробитые камеры, ремонтировали тормоза и меняли подшипники.
Велосипеды теряли передние и задние багажники, крылья, «катафоты», часто вместе со спицами, навесные передние тормоза, а иногда педали.
Кого могли остановит «прокруты», отсутствующие тормоза, или спадающая цепь.
В четвертом классе мне купили модный туристический велосипед «Кама» со складной рамой, и колесами небольшого диаметра с толстыми спицами и прочными «ободами». «Восьмерок» на таких колесах никогда не было.
Иногда мы устраивали гонки на велосипедах с террикона. Террикон – небольшая гора, которая образуется возле шахты, из поднятых на поверхность горных пород.
Из недр земли достают не только «черное золото», но и породу, которая бесполезна. Ее высыпают в специально отведенное место, и постепенно вырастают терриконы, которые обрастают кустарниками, и становятся похожими на невысокие горы.
Когда я был маленьким, было два Чуевских ставка. «Старый ставок», и «Новый ставок», их так и называли, «Старый ставок» и «Новый ставок». А потом на месте «Нового ставка» сделали породный отвал, и остался только «Старый ставок», который со временем стали называть просто «Чуевский ставок»
А «Новый ставок» превратился в террикон, или как его называли отвал. День и ночь, грузовые машины возили породу и сыпали ее в воду. Сначала засыпали ставок, и осталось всего несколько луж. Но шахты продолжали работать, на поверхность поднимались сотни тысяч тонн породы, и ее продолжали возить и высыпать. Вскоре на месте глубокого ставка вырос высокий холм. Груженые породой машины пыхтя, поднимались в гору. Наверху работал бульдозер, разравнивая кучи. Говорили, что на вершине отвала будут делать аэродром для военных самолетов.
Но на вершину холма не садились даже «кукурузники», зато там была хорошо накатанная дорога, по которой можно было скатится на с ветерком.
Большие велики типа «Украины» или «Десны» теряли по несколько спиц за один спуск.
Моя «Кама» спускалась по этой дороге раз сто, не потеряв ни одной спицы. Были у неё свои минусы: из-за маленьких колес, нельзя было развить большую скорость, и я не мог соперничать с обладателями «Украин» и других больших великов.
Летом естественно нас тянуло к воде, и мы пропадали на ставке целыми днями. У нас было любимое место для купания – «на плите». Бетонная плита, шириной около метра, и длинной метра четыре уходила в воду. По плите было удобно входить в воду, и также удобно выходить. Выбраться на берег иначе, не измазав ног жирной глиной было невозможно. И вот кто-то придумал съезжать на великах по плите прямо в воду, а потом кататься по дну, сидя в седле и крутя педали. Из воды виднелась одна голова.
Конечно после погружения приходилось разбирать и смазывать велосипед, но на следующий день катание по дну повторялось снова.
У «Камы» быстро выдвигались руль и «седлушка», и велосипед приобретал комический вид, становясь похожим на цирковой.
В конце восьмидесятых камеры для велосипедов стали дефицитом, приходилось клеить новые латки на старые, чтобы немного продлить жизнь камерам. Когда камеры окончательно приходили в негодность, особые умельцы вставляли вместо них шланг подходящего диаметра, и продолжали кататься.
Весной 1990 года, перед уходом в армию, и я использовал шланг вместо камеры на переднем колесе своего велосипеда.
Ездить с таким колесом оказалась затруднительно, и я, совершив одну поездку на ставок, решил, что ходить пешком полезней, да и ноги не так устают.
Я не доехал домой, оставив «на время» велосипед у Димки Н., но забрать его не успел, через несколько недель меня призвали в армию, потом призвали Димку. Я вспомнил о «Каме» уже в новом веке, когда Димка продал дом, и переехал в другое место.
Мы проводили много времени в парке. Кусты и травка на газонах были аккуратно подстрижены. В центре парка из бетонных бордюров была выложена пятиконечная звезда, где на конце каждого луча посажена маленькая аккуратная елочка.
Возле клуба на клумбах благоухали цветы. Мне нравились «собачки», их еще называют «львиный зев». Когда сжимаешь цветы по бокам, кажется, что они открывают пасть.
В клубе по вечерам шли фильмы, и мы, если не попадали на сеанс, когда не было денег, например, стояли, прислонив ухо к дверям которые служили выходом и слушали голоса, доносящиеся из зала
В парке было хорошо играть в прятки, которые мы называли «жмурки», или в «Двенадцать палочек». Это разновидность пряток, но для игры была нужна доска длинной около метра, и двенадцать штук коротких, тонких палочек. Доска клалась на кирпич, получалось подобие качелей. На ту сторону доски, что лежала на земле укладывались палочки. Выбирался водящий, он должен искать остальных. Кто-нибудь из игроков ногой бил по концу доски, который был в воздухе. Палочки разлетались, и водящий начинал их собрать. Остальные в это время прятались по кустам. Чем сильней был удар по доске, тем дальше разлетались палочки, и тем дольше собирал их водящий. А значит, у остальных было больше времени для того, чтобы спрятаться.
Когда водящий собирал и складывал все двенадцать палочек, он принимался искать спрятавшихся. Тех, кого находил, он должен был «застукать». Постучать ладонью по доске и сказать: - «Стук-Стук, Саня!», или «Стук-Стук, Аня!». Застуканный выходил, и ждал пока ведущий найдет остальных. Обычно перед игрой говорили «Первая курица жмурится», или «Последняя курица жмурится». В зависимости от этого следующим водящим становился первый или последний застуканный.
Кто-то кого еще не отыскали, мог внезапно подбежать и разбить палочки. Тогда все снова бежали прятаться, а водящий собирал палочки, но если ему удавалось поймать хоть одну палочку, то водящим становился тот, кто разбивал.
Бывший водящий старался закинуть пойманную палочку как можно дальше в кусты. Чтобы новый потратил больше времени на поиски.
Вот такая была классная игра. Я уже лет двадцать не видал, чтобы дети играли в «Двенадцать палочек».
А сколько было еще игр?
«Пионербол» – подобие волейбола, только мяч не бьют руками, а перекидывают через сетку. На улице сетки не было, и мы приноровились перебрасывать мяч через провода.
Прямо на асфальте проезжей части, мы клали два кирпича с одной, два с другой, и было готово футбольное поле. Зимой так же делали хоккейное поле. Играли два на два, три на три, пять на пять, и даже один на один. А помните такое выражение «вратарь-водила»? Это означало, что вратарь, выходя из штрафной площадки, становился полевым игроком и мог бегать с мячом по полю и атаковать ворота противника. Когда он возвращался в штрафную площадку, он снова становился вратарем, и мог брать мяч руками.
Настоящие футбольные мячи были редкостью, их берегли и на асфальте ими не играли, а пользовались в основном резиновыми мячиками, что продавались в детском мире. Таким мячом нанести прицельный удар было невозможно, он летел по совершенно невообразимой траектории, и если попадал кому-нибудь в лицо, то синяк был обеспечен. Эти мячи редко выдерживали больше одной игры, они сдувались, теряли прыгучесть и отправлялись точным ударом на помойку.
Большой популярностью пользовалась игра в «Жопаря».
Это был футбол, только на одни ворота. Проигравшие становились спиной к победителям, а те били мячом с одиннадцатиметровой отметки, стараясь попасть по заднице проигравшим.
Играли в «Двадцать одно», - когда надо ногой набить мяч двадцать один раз. Сразу или постепенно. Кто это делал первым, тот выигрывал.
В «Одно касание» играли при помощи стены соседского гаража. Надо бить по мячу один раз, чтобы он ударился об стену и отскочил в максимально неудобное для следующего игрока место. Если тот не мог с одного удара попасть в стену, он проигрывал.
С мячом было много игр: «В выбивного», когда одни бегают, а другие стараются попасть в них мячом, в «Картошку» и в «Помойную яму» - это как волейбол, но все встают в круг, и перекидывают мяч друг другу, тот, кто терял мяч, тот становился «картошкой», и садился в центр круга. Нужно было мячом попасть «картошке» по спине, или по другой части тела. Чем сильней ударишь мяч, тем лучше, если не попадаешь, то сам становишься «картошкой».
Была прикольная игра – в «Слона». Игроки разбивались на две группы. Первые наклонялись, и становились один за другим, держа соседа за пояс. А вторые разбегались и прыгали на первых, стараясь прыгнуть как можно дальше, чтобы оставить место прыгавшему следом.
Если вторые запрыгивали все, а первые выдерживали вес запрыгнувших, и не падали, они считались победителями, а если валились с ног – проигравшими.
В эту игру всегда играли на природе – в походе.
Было интересно, когда мальчишки играли против девчонок. Девчонки не выдерживали вес пацанов, и валились на землю с визгом и писком. Как мы только их не покалечили?
Еще две игры на свежем воздухе для большого количества людей – «Дружба» и «Ручеек». В первой игре одни играющие становятся по трое в круг, а другие ходят по кругу парами. Они должны выбрать кого-нибудь из тройки и накрыть его. Оставшиеся двое отправляются бродить по кругу в поисках третьего.
В «Ручеек» играли так: играющие разбиваются по парам, и взявшись за руки, становятся в ряд, и поднимают руки, как бы образуя ворота, в которые проходят оставшееся без пары. Они должны выбрать, кого-нибудь, взять его за руку, провести через ворота и стать в ряд последними. Тот, кто остался без пары отправлялся через ворота из поднятых рук, выбирать себе новую пару.
Может, я описываю неточно, но я не виноват, так это сохранилось в моей памяти, которая кадр за кадром прокручивает казалось бы забытые моменты прошлого.
Мы играли в «Казаки-разбойники», «Выше ноги от земли».
«Съедобное - несъедобное» - когда ведущий бросал мяч и говорил какое-нибудь слово. Если слово было съедобное, то есть означало что-либо из продуктов, мяч нужно было ловить. Если означало какой–нибудь предмет, который съесть нельзя, мяч надо отбивать. Кто отбивал съедобное, или ловил несъедобное, сам становился ведущим.
Если удавалось найти целую коробку от торта, или от обуви, то можно было положить внутрь этой коробки кирпич, а коробку оставить там, где часто ходят люди. После чего усесться на лавочке неподалеку и ждать. Обычно ждали недолго, всегда находился человек, которому эта коробка мешала. Представляете его ощущения, когда он со всей силы пинал ногой коробку. Приятно бедняге не было, это точно. Мы хохотали, и убегали прочь.
Один раз стащили из школьного спортзала старый набивной мяч, который на вид как баскетбольный, только тяжелей в несколько раз, потому что, он был не накачан воздухом, а набит тряпками. Мы положили мяч на дороге, и первый прохожий так засадил «пыром», что я не удивлюсь, если после этого удара ему пришлось делать рентген.
Со старым кошельком, тоже можно было позабавиться. Мы набивали его бумагой, чтобы он казался полным, привязывали тонкую прочную нить, которую тщательно присыпали пылью. Нить протягивали до ближайших кустов, которые служили нам укрытием, и затаив дыхание ждали, когда какой-нибудь прохожий заметит кошелек, и, оглянувшись по сторонам, с нарочито равнодушным видом наклонится за находкой. Каково было его удивление, когда кошелек как живой подпрыгивал и уползал от него в кусты. Мы катались по траве, сотрясаясь от беззвучного смеха.
Люди реагировали на прыгающий кошелек по-разному. Одни хохотали и уходили. Другие громко ругались, некоторые даже матом. Один выпивший мужик не захотел расставаться со своей находкой, и погнался за кошельком, и нам пришлось удирать. Эту забаву мы почему-то назвали «Операция Кошелек».
Были у нас и опасные игры, например, с карбидом или селитрой. Я не буду их описывать, думаю, мое поколение знает, как это делается. А нынешнему поколению знать это не обязательно.
Еще об играх и забавах. Играли в ножички, втыкая нож в землю с локтя, с плеча. Я не помню всех подробностей и правил игры. Чертили круг, делили пополам, по очереди бросали нож на чужую половину, если нож втыкался, отрезали себе часть территории соперника, и так до тех пор, пока у противника не останется земли.
В одно лето в хоккей играли чаще чем в футбол. Вместо шайбы мы клюшками гоняли по баскетбольному полю в школьном дворе, теннисный мяч, а воротами служили баскетбольные стойки.
Физрук Алексей Иванович придумал поставить в школьных коридорах теннисные столы. Чтобы на переменах школьники меньше хулиганили, а играли в теннис. Возле столов с утра выстраивалась очередь. Оставались играть после уроков, пока уборщица не выгоняла нас из школы.
Увлекшись настольным теннисом, мы играли даже на школьных партах, используя вместо сетки линейку, а вместо ракеток учебники.
Хорошие ракетки были редкостью. Если повезет можно было купить ракетку советского производства в спорттоварах, но по качеству они почти не отличались от самодельных. Ценились вьетнамские ракетки, которые в свободной продаже я не видел. Такой ракеткой можно было так закрутить шарик, что он летел по невообразимой траектории. А еще сами выпиливали ракетки из фанеры и обклеивали их клеенкой. Шарики иногда пропадали с прилавков магазинов, их старались купить про запас, ведь шарик вещь хрупкая, то треснет, то сомнется, то под ноги угодит.
Смятый шарик можно было попробовать нагреть спичкой, и он иногда выравнивался. Но такие шарики долго не служили. Греть надо было осторожно, шарик был сделан из легковоспламеняющейся пластмассы, и если близко поднести спичку, он вспыхивал как факел, сгорая за секунды. Из негодных шариков мы делали «дымовухи».
Мы увлеклись теннисом так, что притащили с мебельной фабрики два листа ДСП, и у Димки Н. во дворе соорудили самодельный теннисный стол. Вечерами устраивали теннисные турниры играя по парам на вылет.
Теперь я и по шарику то не попаду, а тогда играл довольно неплохо.

Еще одна замечательная игра нашего детства – «В снайпера». Это как в «Городки», но с использованием консервной банки.
Играющие брали в руки биты, которые делали из черенков от лопат. На асфальте через каждый метр чертили линии. Самую дальнюю подписывали – «Солдат», потом – «Сержант», далее - «Лейтенант», «Офицер», «Майор», самая ближняя к банке – «Снайпер»
Ведущий ставил на банку биту, остальные бросали биты с дальней линии, были солдатами, кто попадал, становился «Сержантом», потом «Офицером» пока не доходил до «Снайпера».
Если никто не попадал по банке, то ведущий бросал свою биту, стараясь попасть в биту соперников. Если удавалось, то тот в чью биту попали, сам становился ведущим, а его достижения сгорали. Бывший ведущий начинал с «Солдата».
Очень азартно играли в «Камешки», для чего выбирали из некрупной щебенки горсть одинаковых камешков, и рассыпали их по ровной поверхности. Потом брали один из них, подбрасывали его в воздух, и в это время надо было один за другим, собрать в ладонь остальные камешки. При этом постараться не задеть близлежащие. Если все-таки задевал, ход переходил к следующему. У кого оказывалось больше камней, тот победил.

Девчонки играли в «Резиночку», и в «Классики», иногда от нечего делать мы тоже присоединялись к ним, но я не помню правил игры.
А кто помнит игру – «Захват знамени»? Очень популярная в наше время игра. Мы играли в неё на уроках физкультуры. Играющие делятся на две команды. Игровое поле тоже делится на две половины. Первая команда занимает одну половину, вторая другую. На каждой стороне поля ближе к дальнему краю рисуется круг диаметром около одного метра. Для игры хорошо подходит баскетбольное поле. В круг помещается веточка или палка. Это – знамя.
Задача игроков не дать сопернику пробраться в круг, и вынести знамя на свою территорию. Если противник попытался добежать до круга, но охраняющие знамя коснулись его, когда тот находится на их территории, то он считался взятым в плен. Освободить его можно, любому члену его команды, нужно добежать до пленного, и коснуться его рукой. Территория внутри круга считается неприкосновенной, и если удаётся туда добраться, то ты находишься в безопасности. Когда в кругу собиралось три-четыре человека, они делали попытку вынести знамя. Одновременно бежали в разные стороны, отвлекая на себя внимание защитников. А самый быстрый старался выбежать на свою территорию и вынести знамя. Кому это удавалось сделать первому, тот победил.

Зимой были не менее интересные игры. Кроме игры в хоккей, мы играли в снежки, лепили снеговиков, строили целые ледяные города и крепости.
Стоило случиться большому снегопаду, мы под руководством дедушки Яши, тут же принимались за строительство большой горки на «поляне».
Собиралась детвора со всей округи. Гляди на детей, ближе к вечеру подтягивались их родители. Лопатами сгребали снег, свозили его на санках, или в корытах в одно место. Дедушка и другие взрослые формировали горку, делали борта, площадку наверху, ступени для того, чтобы было удобно подниматься.
Когда все было готово, дедушка заливал горку водой. Это дело он не доверял никому. Взрослые таскали ведра с водой, набранной из колонки во дворе бабушкиного двора. Они отдавали ведра дедушки, тот аккуратно, по одному ему известному принципу лил воду.
Наутро, если были каникулы, я оставался ночевать у бабушки с дедушкой, и, проснувшись, первым делом бежал, проверять ли замерз ли лед. И искал в газете «Труд» прогноз погоды на неделю, чтобы узнать будут ли морозы или наступит оттепель, и горка растает.
Хорошую крепость лед набирал за сутки, но как можно было ждать целые сутки? Часов в десять утра собирались самые нетерпеливые, держа в руках санки и куски фанеры.
Спускаться с горки на санках было не удобно и опасно. При падении можно было пораниться о полозья и другие металлические части.
Поэтому большинство использовало квадратные куски фанеры, метр на метр. Спасибо мебельной фабрике, которая снабжала фанерой, всех желающих.
К вечеру собиралось человек пятьдесят и взрослых, и детей. Чтобы спуститься с горки, приходилось отстоять очередь, но оно того стоило. Уехать можно было метров на пятьдесят, к сожалению, дальше не позволяли размеры площадки.
Если строить горку было лень, мы шли в парк, к памятнику. Позади мемориальной плиты с фамилиями погибших, для её поддержки была насыпана большая куча земли. Зимой, присыпанная снегом, она превращалась в небольшую горку.
Для горки использовали любой бугорок, возвышенность. Будь то железнодорожная насыпь, или склон оврага.
Самая большая горка находилась на месте бывшего «Нового ставка». Крутой склон протяженностью метров сто, трамплины, ухабы и кочки добавляли пикантности. Рядом находилась свалка отходов мебельной фабрики. Там всегда можно было найти подходящий кусок фанеры. И спуститься на нем, подпрыгивая на трамплинах, больно ударяясь пятой точкой на кочках. Слетев со склона на бешеной скорости, ты вылетал на замерзший лед, и ещё метров сто скользил по прозрачной как стекло глади. Ощущения невозможно передать, это нужно было испытать.
Родители были против наших экстремальных катаний. Но кого, останавливали запреты родителей?
А кто из вас обходил темное пятнышко льда на заснеженном тротуаре? Вместо того чтобы посильней разогнавшись, прокатиться стоя во весь рост.
Маленькие, импровизированные катки возникали на любом месте, где замерзла вода в луже. Каждый катался как мог: стоя в полный рост, во время движения, повернувшись спиной вперед, присев на корточки. Если не удавалось удержать равновесие, движение по льду продолжалось на спине, на животе, на четвереньках, или даже на пятой точке.
Можно было подойти к зазевавшемуся товарищу сзади и сделать ему подсечку. Товарищ шлепался на лед, но, не обижался. Он ждал, когда ты сам потеряешь бдительность, чтобы в свою очередь свалить тебя. Или сразу бросался в бой, тогда завязывалась шуточная борьба, иногда переходящая в серьезную потасовку.
Но, в основном, конфликты, разрешались мирно.

Все время мы проводила на улицах, они пустели только во время интересных телепередач, фильмов, или, когда время зимних школьных каникул, проводился международный хоккейный турнир на приз газеты «Известия». Помните, эмблема была «снеговик с клюшкой»? Если играла наша сборная, да еще с канадцами, или чехами все смотрели хоккей и болели за наших.

Как-то в клубе показывали «Ну, погоди!». В воскресение было два сеанса на семнадцать часов, и на девятнадцать. Мы с мамой пошли на семнадцать, и когда подошли к клубу, я удивился огромному количеству людей, толпящихся возле кассы.
Я не помню, как, но билеты мы взяли быстро, наверно кто-то знакомый помог.
Мы заняли свои места, и стали ожидать начало сеанса, а люди все шли. Когда закончились места, в проходах принялись ставить стулья. В результате в зал набилось в два раза больше народа, чем положено. Взрослых, было больше чем детей. И это на мультики!
Я так хохотал над приключениями волка и зайца, что разбил нос о спинку стоящего впереди кресла.
Аншлаг в клубе был обеспечен, если на афише написано: «Кавказская пленница», или «Операция Ы».
Сейчас эти фильмы крутят по телеку чуть ли на каждый день на разных каналах, и они порядком надоели.

Зубная паста! О ней я вспомнил потому, что часто использовал её не по назначению. Нет конечно зубы я тоже чистил, но как-то спустя рукава, не особо стараясь, и об этом сейчас жалею. Но в детстве я знал, что у зубной пасты совсем другое предназначение, в пионерском лагере, по ночам мы ходили мазать зубной пастой девчонок. Я помню, что была паста «Чебурашка», «Ну, погоди!» и «Мятная», а еще «Поморин». Если намазать кому-нибудь лицо «Поморином», то потом на коже появлялись красные пятна, такая это была жгучая паста.
А еще зубной пастой можно было стрелять: для этого нужно было открутить колпачок, положить тюбик с пастой на землю, и сильно ударить по нему пяткой. Паста вылетала белой змейкой, и могла пролететь до десяти метров. Всем нравилась такая забава, естественно кроме того, в кого эта змейка попадала. Тому конечно было не до смеха.

Однажды я прочел в приложении к журналу «Юный техник» о том, как из футляра для зубной щетки, линейки, и канцелярских скрепок сделать буер. Это парусник, который едет по льду на коньках.
Я отыскал все нужные компоненты, и собрал конструкцию. Единственная задержка вышла с парусом.
В журнале парус состоял из нескольких частей, как на яхтах. Я не стал заморачиваться, сделал проще. Вместо мачты приспособил карандаш, и надел на него тетрадный лист.
Зима была особо снежная, и полигонов для испытания буера, было достаточно.
Я поставил изделие на тротуар, раскатанный до льда, и он, поймав в парус попутный ветерок, легко помчался вперед на коньках, сделанных из канцелярских скрепок.
Этим же вечером мы уже устраивали гонки буеров. Около десяти парусников мчались по обледеневшему тротуару.
Еще пару дней мы с друзьями занимались тем, что собирали новые, и ремонтировали старые буера. Меняли приходившие в негодность паруса и коньки, делали из пластилина человечков, усаживали их на корме парусников. Потом наступила оттепель, интерес к забаве угас.
Устраивать любые гонки было интересно. Летом мы делали трассы для игрушечных машинок. В подвале общежития, где работала бабушка, находилась кочегарка, и её крыша была сделана с наклоном, и являлась идеальной трассой для гоночных машинок. Мы пускали одновременно три-четыре машинки и болели, каждый за свою. Чтобы колеса лучше крутились, мы смазывали их вазелином. Чаще всего соревнования заканчивались внезапно, когда разбуженный криками и топотом по крыше, кочегар – пьяный и чумазый, размахивая лопатой, принимался гоняться за нами. Иногда несколько машинок становились его добычей, и он принимался яростно их топтать.
Мы убегали на безопасное расстояние, дразнили его, показывая дули, языки, и посылая его по всем известным адресам.
Когда кочегар, выместив зло на машинках, уходил в подвал, мы выходили на тропу войны.
Что мы только не делали: подпирали дверь кочегарки бревном, бросали в щель под дверью «дымовуху», писали матерные слова на стенах, стучали в дверь и убегали.
Сейчас я понимаю, что это было глупо и жестоко

Весной наступало время гонок на воде. После зимы по улицам бежали быстрые ручьи. Мы делали кораблики, часто это были щепки или кусочки веток, и давали старт «Великой регате».
Никто из нас не обращал внимания на промокшие ноги.
Мы пробегали за корабликами через весь поселок, до поля, и увязая сапогами в грязи, продолжали сопровождать своих подопечных.
Была еще одна забава. Наш поселок назывался «Площадка», к нам ходил рейсовый автобус под номером «5» - «пятерка». На другие поселки ходили «единицы», «двойки», «четверки».
В начале каждого часа, автобус трогался с конечной остановки, от магазина «Промтовары», ехал по улице Куйбышева, минуя обе школы, дом, где жила бабушка Маша, шахтное общежитие. Мимо детского сада, который называли «Ясли», мимо клуба, сворачивал на улицу Новаторскую, и доезжал до шахты «Октябрьская».
Высадив шахтеров, спешивших на смену, автобус сворачивал на улицу Магистральная, и далее со всеми остановками направлялся в конечную точку своего маршрута – «Центральная Больница имени Первого Мая». Откуда постояв пять минут отправлялся в обратный путь.
К чему я так подробно описываю маршрут автобуса? Да наверно просто, воспоминания нахлынули. Тысячи километров я проехал этим маршрутом в обе стороны.
Когда автобус, проехав через центр поселка, проезжал мимо клуба, пацаны подбежав сзади, цеплялись руками за задний бампер автобуса. Присев на корточки они ехали вслед за автобусом по накатанной дороге. Большинство проезжало метров сто, и доехав до поворота, отцеплялись и возвращались обратно.
Самые отчаянные умудрялись проехать меньше километра, до шахты. Чтобы не уставали пальцы, многие пользовались специальными крючьями, изготовленными из толстой проволоки или арматуры.
Доехав до шахты, незаконные пассажиры прятались за будкой остановки, курили, и ждали, когда автобус сделав круг, поедет обратно. Чтобы вернуться на поселок таким же образом.
Иногда водитель внезапно останавливал автобус, и выскочив с монтировкой в руках, гнался за пацанами.
Любителей экстремального катания подстерегала еще одна неприятность.
Зимой дороги посыпали шлаком из котельной, чтобы было не так скользко. Ехать на ногах за автобусом по такой дороге было невозможно. А водитель специально выбирал места посыпанные наиболее обильно. У проехавшего по такой дороге штаны на коленях протирались насквозь.
Штаны у нас считались расходным материалом, за зиму иногда снашивались по несколько пар. Лучшими считались теплые штаны от шахтерской спецовки, что которую получали шахтеры.
Почти у всех родители были связаны с шахтой, и проблем с одеждой для прогулок не было.
Однажды примерив отцовские валенки, которые были на три размера больше, я понял, что это лучшая обувь для хоккейного вратаря. О синяках, которые оставляла шайба, можно было забыть.
Сейчас попробуй, заставь моего младшего сына носить мою куртку, даже новую. Дудки! Фасон не тот! Не модно! Колхоз!

Джинсы… В годы моей юности это был не просто предмет одежды, это был целый культ.
Настоящие потертые голубые джинсы являлись вожделенной мечтой почти для всех моих сверстников. Не все родители могли купить своему чаду модные американские штаны, которые, конечно же, не являлись американскими. Чаще всего индийского или польского производства. Когда пишут, что джинсы были дефицитом, то немного преувеличивают. В нашем универмаге всегда весели джинсы фирмы «Rifle», по цене сто рублей. Это были самые простые джинсы, но любой желающий мог свободно их купить. В комплекте с джинсами был матерчатый ремень красного или белого цвета, с металлической пряжкой на которой было написано «Rifle».
Самыми модными джинсами считались штаны фирмы «Levi Strauss» или «MONTANA» и сколько они стоили, я не знаю, потому, что в продаже их не видел.
Настоящие джинсы были пошиты из темно-синей плотной ткани. Когда они были новыми, их можно было поставить на пол, прислонив к стене. Но в моде были тертые, голубые джинсы, и чтобы они быстрей приобрели нужный вид, некоторые модники при стирке терли их кирпичом.
Иногда в продаже появлялись дешевые джинсы «Мильтонс», индийского производства, они стоили около двадцати пяти рублей, и на мой взгляд были ничуть не хуже дорогих, по крайней мере так же терлись.
Еще были советские джинсы «Москва-Спорт», у нас их называли «техасы». Новые, они отдаленно напоминали джинсы, но после нескольких стирок приобретали грязно-серый, или грязно-синий цвет, и не терлись.
Такие мне довелось носить в классе седьмом, потом мама купила за тридцать рублей польские джинсы неизвестной, и поэтому забытой фирмы. Они тоже оказались техасами, то есть не терлись, и очень меня этим огорчили.
Из туристической поездки в Болгарию, мама привезла мне джинсы «Horseshoes». С клепками, и замочками на задних карманах. На подкладке был пришит американский флаг. Я всех уверял, что джинсы американские, и флаг показывал. Хотя сейчас думаю, что джинсы были турецкие. Но это не важно. Главное, что я таскал их до самой армии. Зимой и летом, а потом, когда на коленях появились дырки, использовал на работе вместо спецовки. Чтобы джинсы снизу не протирались, на каждую штанину пришивали половинку металлической молнии.
Также из Болгарии мама привезла кроссовки «Тренинг», очень удобные и красивые. Главным их достоинством являлось то, что их можно было носить и зимой и летом.
Ноги в них зимой не мерзли, а летом не потели. На два года эти кроссовки стали для меня чуть ли не единственной повседневной обувью.

В середине восьмидесятых папе купили красивую шубу. Красивую, из искусственного меха темно-коричневого цвета, почти черного. Папа одел ее несколько раз, и повесил в шкаф. Куда одевать шубу? На работу? Так куртка удобней.
Если только в кино сходить, ну или в гости куда-нибудь.
Когда у молодежи стало модно ходить зимой в шубе, и в джинсах, то оказалось, что меня есть и шуба, и джинсы клёвые.
Тогда было модно ходить без шапки. Я натягивал «петушок», чтобы не ворчали родители, а когда выходил из дома, снимал и прятал в карман.
Шарф у меня был папин, красного цвета, я повязывал его как пионерский галстук, чтобы концы на груди болтались. Как у детишек в детском садике.
В следующую зиму я носил дедушкино пальто, оно называлось – «москвичка». Это что-то среднее между курткой и пальто.
«Москвичка» была пошита из материала похожего на драп, застегивалась на три большие пуговицы, имела большой воротник из искусственного меха. Теплая и удобная вещь.
Потом пришла мода на штаны-бананы, которые шили в местном ателье. Надо было прийти в ателье, выбрать материал, или принести его с собой. Большого выбора не было, и почти все шили из материи защитного цвета – «хаки». Тетенька с сантиметровой лентой на шее, измеряла тебя с ног до головы, потом коряво рисовала геометрическую фигуру смутно похожую на половину широких штанов. Пририсовывала трапецию кармана. Выбирались пуговицы на клапана карманов. Некоторые модники считали, чем больше пуговицы, тем моднее.
Тетя складывала стоимость материи, стоимость пуговиц, замков-молний, стоимость работы, и называла сумму. Ты отдавал деньги, получал взамен клочок бумаги, на которой была написана дата примерки и закорючка, которая являлась росписью швеи.
Через пять дней, один раз сходив на примерку, ты получал шикарные штаны, с карманами на коленях.
Несколько лет спустя почти такие брюки мне выдали в армии, как полевую военную форму «афганку». В советское время такую военную форму шили на нашей швейной фабрике. На моей армейской кепке с внутренней стороны стояло клеймо «Гуковская Швейная Фабрика». Мне было приятно, и я гордился тем, что моя маленькая родина снабжает одеждой такую большую и могучую армию. Еще я всем показывал это клеймо с названием моего города, и говорил: «Вот, в моем городе делают!».

Так всегда, начал про игрушки и игры, а перескочил на одежду и обувь.
Вспоминается названия игр, хотя сами игры помню смутно: «Кис-брысь-мяу», «Море волнуется раз…», «Машина едет, едет, стоп!»,
Вспомнилась интересная игра, для большого количества людей. Все делились на две команды, становились друг, против друга держась за руки, и по очереди старались с разбега прорваться через цепь соперников. Если прорыв удавался, прорвавшийся забирал в свою команду кого-нибудь из команды соперника. Если нет, оставался сам в этой команде.
Делали дротики из четырех спичек, и толстой иголки, для баланса накручивали проволоку. Такой дротик мог пролететь через весь класс, и вонзится в доску, на которой в это время кто-нибудь решал уравнение.
Была игра в «Панаса», когда водящему завязывали глаза платком или шарфом, раскручивали его, и говорили: «Панас, Панас, лови … (не помню кого), а не нас!»
Все разбегались в стороны. Если играли на школьной площадке, то подсовывали «Панасу» малышню, но смешнее было играть в квартире, где «Панас» натыкался на мебель.
На уроках коротали время за игрой в «Танчики». Брался двойной тетрадный лист, складывался пополам, получилось два поля. Каждый рисовал определенное количество танков, расположив их по своему усмотрению. Потом один из играющих рисовал на своей территории жирную точку, переворачивал страницу, колпачком от ручки принимался тереть место где была нарисована точка. Точка отпечатывалась на половине листа, где располагались танки противника. Если отпечаток попадал на вражески танк, то он считался подбитым. И так далее, пока у кого-нибудь не окажутся подбитыми все танки.
Делали рации из двух спичечных коробков между которыми натягивалась нить. Мы расходились на порядочное расстояние и переговаривались.
В песке играли в «Минера», это когда кто-то закапывал кисть руки стараясь сделать это так, чтобы тот, кто будет откапывать, обязательно наткнулся на пальцы. Это были взрыватели. Надо было аккуратно, не касаясь руки очистить ее от песка, выключить все пять взрывателей, нажав на ногти. Если задевал взрыватель, происходил взрыв, неудачник получал порцию песка в лицо.
Вот вспомнил несколько игр, даже не вспомнил, а нашел их описание на сайте, посвященном детству: http://www.76-82.ru/
«В собачку»: Для игры требуется мячик и компания от трех человек. С помощью считалки, как и полагается, выбирается один игрок, получающий звание "собачка". Все остальные становятся в круг вокруг него – и начинают перебрасывать мяч друг другу. Тому, кто в центре, необходимо перехватить его у них на лету (вырывать из рук – запрещенный прием), тогда центральный персонаж переходит в круг основных игроков, а на его место становится тот, кто упустил мячик. Обычно процесс перехвата происходит небыстро, особенно если бросающих много – "собачке" приходится очень серьезно поскакать и попотеть, прежде чем вернуться в строй. Поскольку "быть крайним" долго никому не понравится, в это играли менее часто и охотно, чем в командные игры с мячом. Однако куда более прикольно получается, если все, то же самое проделывать в море или в пруду. В воде подвижность игроков ограничивается, и "собачки" сменяются чаще, что гораздо менее обидно и более весело!

«Выше ноги от земли»: Разновидность догонялок с опцией "спасения". Игроки разбегаются от водящего, он старается поймать или осалить того, кто ближе – но при этом убегающий может получить "убежище", если успеет принять такую позицию в пространстве, чтобы его ноги не касались поверхности земли. Можно было вскочить на бревно или на пенек, сесть на лавочку, подняв ноги, запрыгнуть на бордюр и удержаться там... При этом рядовой участник игры не имел права слишком долго задерживаться в своем укрытии, а водящий не имел права стоять и караулить кого-то: если уж твоя намеченная жертва смогла улизнуть, давай беги за остальными! По пути, на бегу возникали и более причудливые и изобретательные способы разделения земли и собственных конечностей: повиснуть на ветке, размахивая ногами в воздухе, завалиться в траву, подняв ноги..., впрочем, последний способ был слишком прост, поэтому часто заранее договаривались, что такой вариант спасением не считается. Если же водящий успел коснуться игрока, пока не тот не успел никуда запрыгнуть, то они меняются местами, и теперь осаленный бросается ловить остальных. Очень хорошо подходила для такой игры спортивная площадка, где в достаточном количестве имелись всякие турники, ворота, лесенки, стенки и прочие штуки, на которые можно было вспрыгнуть или на них повиснуть – но не на слишком близком расстоянии, чтобы и побегать можно было, как следует!
«Я знаю пять имен»: Логические игры развивают ум, подвижные – физические данные. А вот некоторые советские дворовые игры объединяли движение и мыслительный процесс! Самая характерная в этом смысле – "Я знаю пять имен". Для нее необходим любой мячик, способный сколько-нибудь подпрыгивать от ударов, и любое количество участников – от двух человек. Каждый, кому по очереди достался мяч, набивает его об землю, проговаривая формулу типа: "Я знаю пять имен девочек" – и далее с каждым стуком соответственно по одному, допустим: "Таня – раз, Лена – два, Оля – три, Ира – четыре, Света – пять". Дальше мячик переходит к следующему игроку, и тот повторяет то же самое, только со своими вариантами. Нельзя при этом повторять те, что уже использовались, или чересчур надолго задумываться – иначе выбываешь из игры. Побеждает, соответственно, самый внимательный – тот, кто остался последним не вылетевшим.
Кроме собственно имен девочек и мальчиков, в этой игре обычно на ходу придумываются перечисляемые названия и вещи (годится все, что только приходит в детскую голову: "Я знаю пять названий городов", "пять растений", "пять животных", "пять космонавтов"…). А их число тоже можно варьировать – скажем, по нарастанию от одного к десяти. "Оперативная память" мозга тренируется отлично! А манипуляции с мячиком не дают засидеться непоседливому детскому организму.
«Я садовником родился»: Компания рассаживается кружком, один из игроков выбирается водящим – садовником, остальные подбирают для себя названия цветов и прочих растений: роза, тюльпан, ромашка, кактус и так далее. Ведущий произносит формулу: "Я садовником родился, не на шутку рассердился, все цветы мне надоели – кроме..." Тут он называет "цветочный псевдоним" любого игрока. К примеру, "василек". Тот должен моментально отозваться: "Ой!" Садовник: "Что с тобой?" Василек: "Влюблен". Садовник: "В кого?" Василек: "В ромашку". Ромашка: "Ой!" И так далее. Главное в этой словесной эстафете – скорость реакции. Наименее уверенные в себе игроки, чтобы ничего не перепутать, обычно на вопрос насчет объекта влюбленности отвечали: "В садовника" – тут уж точно не промахнешься. Выбывает из игры тот, кто "стормозил", когда назвали его, или назвал цветок, которого не имеется среди компании – или цветок, который уже вышел из круга. Поскольку в тот момент, когда остается минимум участников, игра превращается в бесконечное перебрасывание основательно поднадоевшего пароля от одного к другому, интереснее использовать ее только как первую ступеньку для игры в фанты. То есть, каждый, кто сбился, не выходит из круга, а получает свой фант – и так до тех пор, пока бумажками с шуточными заданиями обзаведутся все, тогда уже можно переходить к стадии выполнения.

[Yandex Bot]