В шуме дискотек слышен мне твой смех. Я спешу сюда, чтоб увидеть тебя. Здесь друзей полно, но знаю я одно: Ты прекрасней всех в ярком свете дискотек.
Ты прекрасней всех, Пусть мерцает свет, Пусть горят огни наших дискотек. Слышишь, диск-жокей, Ну-ка не робей, Ты включи нам "Звезды" - будет веселей.
Все вокруг твердят, мол, это все пройдет. Но я хочу понять - куда нас музыка ведет. С ней я улечу в неведомую даль, С ней понять хочу я и радость, и печаль.
Ты прекрасней всех, Пусть мерцает свет, Пусть горят огни наших дискотек. Слышишь, диск-жокей, Ну-ка не робей, Ты включи нам "Звезды" - будет веселей.
Завтра мы опять все придем сюда. Будем танцевать с ночи до утра. Как прекрасно здесь, но знаю я одно: Ты прекрасней всех для меня все равно.
Ты прекрасней всех, Пусть мерцает свет, Пусть горят огни наших дискотек. Слышишь, диск-жокей, Ну-ка не робей, Ты включи нам "Звезды" - будет веселей. Ты прекрасней всех, Пусть мерцает свет, Пусть горят огни наших дискотек. Слышишь, диск-жокей, Ну-ка не робей, Ты включи нам "Звезды" - будет веселей.
Наверно мы сошли с ума Я твой враг Ты мой враг Сад потемнел средь бела дня Что ж ты так Что ж ты так Но кто-то грубые слова сказал за нас сказал за нас И мы молчим как два врага В последний раз в последний раз Затменье солнца темнит небосвод Затменье сердца прошло и пройдет Затменье сердца какое-то нашло Ты не волнуйся все будет хорошо
Вновь засияет жизнь и сад так светло так легко Не обижайся на меня все что жгло отлегло И нет счастливее тебя Бывает все Забудь скорей и сад в слезах после дождя еще светлей еще светлей Затменье солнца темнит небосвод Затменье сердца прошло и пройдет Затменье сердца какое-то нашло Ты не волнуйся все будет хорошо Затменье сердца какое-то нашло Ты не волнуйся все будет хорошо
В который раз иду я вдоль перрона Привычен звук вокзальной суеты Последний шаг и я уже в вагоне А за окном летят цветные сны
Под стук колес ловлю я дней минувших тень Под стук колес мне время шепчет о тебе Пусть говорят что мы былого не вернем Не верю я что все теряю с каждым днем
Я знаю что не стоит возвращаться Мне дважды в эту реку не войти Ночным экспрессом годы будут мчаться И нет у них обратного пути
Под стук колес ловлю я дней минувших тень Под стук колес мне время шепчет о тебе Пусть говорят что мы былого не вернём Не верю я что все теряю с каждым днем
Я детства никогда не повстречаю Надеяться на чудо смысла нет Но все таки монетку опускаю Жду что зеленый загорится свет
Под стук колес ловлю я дней минувших тень Под стук колес мне время шепчет о тебе Пусть говорят что мы былого не вернём Не верю я что все теряю с каждым днем
Под стук колес ловлю я дней минувших тень Под стук колес мне время шепчет о тебе Под стук колес я погружаюсь тихо в грусть Пишу на стеклах запотевших я вернусь
На твоих ресницах иней И часы пробили осень Полночь скроет в небе синем Рейс 1548 Ты печаль уже не прячешь Под вуаль улыбки нежной Улетает русский мальчик Ждет его ноябрь снежный
Поздний вечер в Сорренто Нас погодой не балует Вот и кончилось лето До свиданья, Италия! Мы с любовью прощаемся Наша песня допета И над нами склоняется Поздний вечер в Сорренто
Мы уже почти чужие Словно это все приснилось В синем море ностальгией Все, что было, растворилось Почему же губы ищут На твоих губах приюта? Но из глаз беды лучистых Звонко капают минуты
Поздний вечер в Сорренто Нас погодой не балует Вот и кончилось лето До свиданья, Италия! Мы с любовью прощаемся Наша песня допета И над нами склоняется Поздний вечер в Сорренто
А над Гудзоном тихо тучи проплывают, В Нью-Йорке вечер наступает, как всегда. Без денег вечером Здесь делать нечего, Здесь денег стоит даже чистая вода!
А над Нью-Йорком звезды низко опустились И "Чайна-таун" узкоглазыми кишит. Ботинки с рантиком, А шляпа с бантиком - Турист пожрать туда как бешеный спешит.
А в темноте "Свободу" видно даже лучше, "Импайрент-билдинг" зажигает огоньки. И на Бродвейчике Свои еврейчики Избавят быстро вас от скуки и тоски!
А по Бродвею ходят люди-ротозеи, Они как правило при шляпе и в пенсне. Наклончик в сторону, Карманчик вспоротый - И я в Атлантик-сити еду с портмоне.
Я "Гренедж-виладж" очень сильно обожаю - Там "голубые" жизнь кайфовую ведут. Всегда приметные, Всю жизнь бездетные, И на аборты эти дяди не идут!
В Центральном парке, как в садах Семирамиды, Он просто чудо - невозможно передать! Но только вечером Там делать нечего, Зайдешь туда - тебе Нью-Йорка не видать!
Здесь летом людям, даже черным, очень жарко, И город делает себе большой стриптиз. А наша Риточка Прикрылась ниточкой - И всем мужчинам предлагает: "Тейк ми, плиз!"
А почему Нью-Йорк зимой и летом желтый? А потому что очень много в нем такси! А в них мясистые Сидят таксисты, е, По-русски ботают, кого ты не спроси.
Здесь пистолеты применяют вместо слова И наплевали на придуманный закон. Седые мальчики Кусают пальчики - Неодолимый перед ними рубикон.
На Брайтон-бич на всех нежданно налетела Девятым валом наша "третяя волна". Открыли лавочки, А в них - булавочки, Булавка всякому прохожему нужна.
Сижу на "вэлфере" как царь на именнинах, Нигде работать не желаю, не хочу. Мне жить так нравится, Дела поправятся, И я в Лас-Вегас на рулетку полечу!
Мне бабы нравятся с фигурою Венеры, Там если щупаешь, то знаешь: маешь вещь! Но девки плотные Сидят голодные, Хотят фигуру сделать тощую как лещ!
Ля-ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля
А над Гудзоном журавли не пролетают, Зато летят в Нью-Йорк большие корабли. Дышать свободою, Пить виски с содою Сюда бежит народ со всей большой Земли,
Дышать свободою, Пить виски с содою Сюда бежит народ со всей большой Земли.
Здесь вам не равнина - здесь климат иной. Идут лавины одна за одной, И здесь за камнепадом ревет камнепад. И можно свернуть, обрыв обогнуть,- Но мы выбираем трудный путь, Опасный, как военная тропа.
Кто здесь не бывал, кто не рисковал - Тот сам себя не испытал, Пусть даже внизу он звезды хватал с небес. Внизу не встретишь, как не тянись, За всю свою счастливую жизнь Десятой доли таких красот и чудес.
Нет алых роз и траурных лент, И не похож на монумент Тот камень, что покой тебе подарил. Как Вечным огнем, сверкает днем Вершина изумрудным льдом, Которую ты так и не покорил.
И пусть говорят - да, пусть говорят! Но нет - никто не гибнет зря, Так - лучше, чем от водки и от простуд. Другие придут, сменив уют На риск и непомерный труд,- Пройдут тобой не пройденый маршрут.
Отвесные стены - а ну, не зевай! Ты здесь на везение не уповай. В горах ненадежны ни камень, ни лед, ни скала. Надеемся только на крепость рук, На руки друга и вбитый крюк, И молимся, чтобы страховка не подвела.
Мы рубим ступени. Ни шагу назад! И от напряженья колени дрожат, И сердце готово к вершине бежать из груди. Весь мир на ладони - ты счастлив и нем И только немного завидуешь тем, Другим - у которых вершина еще впереди.
ПЕСНЯ О ДРУГЕ
Если друг оказался вдруг И не друг, и не враг, а - так, Если сразу не разберешь, Плох он или хорош,- Парня в горы тяни - рискни! Не бросай одного его, Пусть он в связке в одной с тобой - Там поймешь, кто такой.
Если парень в горах - не ах, Если сразу раскис и - вниз, Шаг ступил на ледник и - сник, Оступился - и в крик,- Значит, рядом с тобой - чужой, Ты его не брани - гони: Вверх таких не берут, и тут Про таких не поют.
Если ж он не скулил, не ныл, Пусть он хмур был и зол, но - шел, А когда ты упал со скал, Он стонал, но - держал, Если шел за тобой, как в бой, На вершине стоял хмельной,- Значит, как на себя самого, Положись на него.
Сыновья уходят в бой
Сегодня не слышно биенье сердец - Оно для аллей и беседок. Я падаю, грудью хватая свинец, Подумать успев напоследок:
"На этот раз мне не вернуться, Я ухожу - придет другой". Мы не успели оглянуться - А сыновья уходят в бой!
Вот кто-то решил: после нас - хоть потоп, Как в пропасть шагнул из окопа. А я для того свой покинул окоп, Чтоб не было вовсе потопа.
Сейчас глаза мои сомкнутся, Я крепко обнимусь с землей. Мы не успели оглянуться - А сыновья уходят в бой!
Кто сменит меня, кто в атаку пойдет? Кто выйдет к заветному мосту? И мне захотелось - пусть будет вон тот, Одетый во все не по росту.
Я успеваю улыбнуться, Я видел, кто придет за мной. Мы не успели оглянуться - А сыновья уходят в бой!
Разрывы глушили биенье сердец, Мое же - мне громко стучало, Что все же конец мой - еще не конец: Конец - это чье-то начало.
Сейчас глаза мои сомкнутся, Я крепко обнимусь с землей. Мы не успели оглянуться - А сыновья уходят в бой!
Он вчера не вернулся из боя
Почему все не так? Вроде - все как всегда: То же небо - опять голубое, Тот же лес, тот же воздух и та же вода... Только - он не вернулся из боя.
Мне теперь не понять, кто же прав был из нас В наших спорах без сна и покоя. Мне не стало хватать его только сейчас - Когда он не вернулся из боя.
Он молчал невпопад и не в такт подпевал, Он всегда говорил про другое, Он мне спать не давал, он с восходом вставал, - А вчера не вернулся из боя.
То, что пусто теперь, - не про то разговор: Вдруг заметил я - нас было двое... Для меня - будто ветром задуло костер, Когда он не вернулся из боя.
Нынче вырвалась, словно из плена, весна, По ошибке окликнул его я: "Друг, оставь прикурить!" - а в ответ - тишина... Он вчера не вернулся из боя.
Наши мертвые нас не оставят в беде, Наши павшие - как часовые... Отражается небо в лесу, как в воде, - И деревья стоят голубые.
Нам и места в землянке хватало вполне, Нам и время текло - для обоих... Все теперь - одному, - только кажется мне - Это я не вернулся из боя.
Дом хрустальный
Если я богат, как царь морской, Крикни только мне: "Лови блесну!"- Мир подводный и надводный свой, Не задумываясь, выплесну!
Дом хрустальный на горе для нее. Сам, как пес бы, так и рос в цепи. Родники мои серебрянные, Золотые мои россыпи!
Если беден я, как пес, один, И в дому моем шаром кати - Ведь поможешь ты мне, господи! Не позволишь жизнь скомкати...
Дом хрустальный на горе для нее. Сам, как пес бы, так и рос в цепи. Родники мои серебрянные, Золотые мои россыпи!
Не сравнил бы я любую с тобой, Хоть казни меня, расстреливай. Посмотри, как я любуюсь тобой,- Как Мадонной Рафаэлевой!
Дом хрустальный на горе для нее. Сам, как пес бы, так и рос в цепи. Родники мои серебрянные, Золотые мои россыпи!
Бывший подъесаул уходил воевать. На проклятье отца и молчание брата Он ответил: «Так надо, но вам не понять!» Тихо обнял жену и добавил: «Так надо!»
Он вскочил на коня, проскакал полверсты, Но, как вкопанный, встал у речного затона, И река приняла ордена и кресты, И накрыла волна золотые погоны.
Ветер сильно подул, вздыбил водную гладь, Зашумела листва, встрепенулась природа, И услышал казак: «Ты идешь воевать За народную власть со своим же народом!»
Он встряхнул головой и молитву прочел, И коню до костей шпоры врезал с досады. Конь шарахнулся так, как от ладана черт, От затона, где в ил оседали награды.
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить, С нашим атаманом не приходится тужить.
И носило его по родной стороне, Где леса и поля превратились в плацдармы. Бывший подъесаул преуспел в той войне И закончил ее на посту командарма.
Но природа мудра, и всевышнего глаз Видит каждый наш шаг на тернистой дороге. Наступает момент, когда каждый из нас У последней черты вспоминает о Боге.
Вспомнил и командарм о проклятье отца, И как Божий наказ у реки не послушал, Когда щелкнул затвор, и 9 граммов свинца Отпустили на суд его грешную душу.
А затон все хранит в глубине ордена, И вросли в берега золотые погоны На года, на века да на все времена Не порушены памятью Тихого Дона.
Мне не нужна женщина. Мне нужна лишь тема, Чтобы в сердце вспыхнувшем зазвучал напев. Я могу из падали создавать поэмы, Я люблю из горничных- делать королев.
И в вечернем дансинге, как-то ночью мая, Где тела сплетенные колыхал джаз-банд, Я так нежно выдумал Вас, моя простая, Вас, моя волшебница недалеких стран.
Как поет в хрусталях электричество! Я влюблен в Вашу тонкую бровь! Вы танцуете. Ваше Величество Королева Любовь!
Так в вечернем дансинге, как-то ночью мая, Где тела сплетенные колыхал джаз-банд, Я так глупо выдумал Вас, моя простая, Вас, моя волшебница недалеких стран.
И души Вашей нищей убожество Было так тяжело разгадать. Вы уходите... Ваше Ничтожество Полукровка... Ошибка опять...
Джонни
Увы, на жизни склоне Сердца все пресыщенней, И это очень жаль... У маленького Джонни - Горячие ладони И зубы, как миндаль.
У маленького Джонни В улыбке, в жесте, в тоне Так много острых чар... И чтоб ни говорили О баре "Пикадилли", Но - это славный бар.
Но ад ли это? рай ли? Сигары и коктейли, И кокаин подчас... Разносит Джонни кротко, А денди и кокотки С него не сводят глаз.
Но Джонни - он спокоен. Никто не удостоен... Невинен алый рот. В зажженном им пожаре На "Пикадилли" в баре Он холоден, как лед.
Как хрупки льдины эти... Однажды на рассвете, Тоску ночей гоня, От жажды умирая, В потоке горностая Туда вошла... она -
Бессонницей томима, Усталая от грима. О, возраст, полный грез... О, жажда, ради Бога, Любить еще немного И целовать до слез.
Кто угадает сроки? На табурет высокий Присела у окна. В почтительном поклоне Пред ней склонился Джонни, Он ей принес вина...
С тех пор прошли недели, И ей уж надоели И Джонни, и миндаль. И выгнанный с позором, Он нищим стал и вором, И это очень жаль.
Моя звезда
Среди миров в сиянии светил Одной звезды я повторяю имя. Не потому, что я ее любил, А потому, что мне темно с другими.
И если мне на сердце тяжело, Я у нее одной ищу ответа. Не потому, что от нее светло, А потому, что с ней не надо света!
Ты успокой меня
Ты успокой меня, Скажи, что это шутка, Что ты по-прежнему, По-старому моя! Не покидай меня! Мне бесконечно жутко, Мне так мучительно, Так страшно без тебя!..
Но ты уйдешь, холодной и далекой, Укутав сердце в шелк и шиншилла. Не презирай меня! Не будь такой жестокой! Пусть мне покажется, Что ты еще моя...
Родина наша в тисках демократических спрутов, Где вы, богатыри, вас подменили как будто, Брови насупил росс и кулаки сжимает, Праведных мстителей ждет, прошлых вождей вспоминает.
Сок из него сосет, мэр-мародеров команда И набивает мошну заокеанская банда, Голодом морит людей свора моральных уродов, Власть президент-торгашей в фарс превращает свободу.
Желто-блакитный флаг над Черноморским флотом, Американский враг в бывших советских водах, В Армии там и тут выскочки-генералы, Львов на погибель ведут поводыри-бараны.
В моду измена вошла, правят предатели балом, Верных присяге сдают дальним и ближним шакалам. Сами жируют и пьют и в дополненье к застолью Свой суверенный уют кропят народною кровью.
Лживые мудрецы, пятой колонны гады Душу Отчизны жгут и отравляют ядом. Братья, довольно молчать! Выйдем единой силой И не дадим врагам вырыть стране могилу.
Прокляты ж будут они от демократии спруты, Встаньте, богатыри, и разорвите путы. Родина или смерть! Вера и честь не утеряны, Да озарит наш путь слава великой империи!
Так не дрогнем в бою за Отчизну свою Все, кому ее честь дорога, Время больше не ждет, поднимайся народ На разгром оккупанта-врага!
Я тут в Америке уже четыре года, Пожил во всех ее известных городах. Мне не понять ее свободного народа, Меня преследует за будущее страх.
Когда приехал, разобрался очень быстро - За корку хлеба здесь приходится пахать, Здесь хорошо живут банкиры и министры И здесь любому на любого начихать.
Сюда приперся я из знойного Сухума, Там по профессии я был кавказский вор. Да лучше б сохнуть мне в пустыне Кара-Кума, Чем подписать себе позорный приговор.
Когда приехал, попытался, где возможно, По специальности работать воровской. Все незнакомо мне, и очень осторожно Шманать карманы начал опытной рукой.
Но по карманам шастать быстро надоело, И я полез туда, где целый миллион, - Так полицейские наручники надели, Я был в тюрьму для уголовников свезен.
Но пригласил я пару видных адвокатов, - За деньги черта даже могут оправдать, - Я вышел чистым и ни в чем не виноватым. Клянусь я в этом - век свободы не видать!
Я завязать решил с профессией шакала, Себе сказал я: не моли и не проси. И вдруг нечаянно мне совесть подсказала: А не пошел бы ты работать на такси?
И я пошел на это каторжное дело, Пахал как фраер от зари и до зари. Однажды совесть воровская так задела - В себя как в суку плюнул, черт меня дери!
О чем тут речь? Скажу: сработал я нечисто, Что оказался в этом западном раю, Там человеком был, а здесь я стал таксистом, Свое здоровье на асфальте продаю.
Меня и грабили, и просто не платили, И оскорбляли на английском языке. Однажды, сволочи, меня чуть не убили, Такси угнали - я вернулся налегке.
Пахать таксистом, в общем, дело неплохое, Капусту можно здесь хорошую рубить, Но я был вынужден за дело за такое Свое достоинство мужское погубить.
Наполовину все ж я был интеллигентом, Любил я баб - как это можно не понять? В такси я просто стал активным импотентом, Меня на бабу и домкратом не поднять!
Я прихожу домой усталый и разбитый, И прям в одежде я валюся не кровать, А завтра снова для капризных паразитов Мне спозаранку, будь я проклятый, вставать.
Сижу как черт всегда в бензиновом дурмане, А ночью снятся романтические сны. Я часто сонный шарю в собственных карманах - Привычки вора удивительно сильны!
Пора завязывать мне с черною работой И снова браться за святое ремесло, Хочу, чтоб жил я как в Сухуми, беззаботно И чтоб опять мне зафартило всем назло.
Хочу, чтоб жил я как в Сухуми, беззаботно И чтоб опять мне зафартило всем назло!
Ничего у нас не выйдет - Мы из разных стай. Небо твой торопит вылет. Улетай... Мы простимся на рассвете. Вот и все дела. И смахнёт слезинку ветер С твоего крыла.
И, быть может, песня эта Облегчит твой путь. И, вернувшись в чьё-то лето, Ты взгрустнёшь чуть-чуть. И, быть может, песня эта Облегчит твой путь. И, вернувшись в чьё-то лето, Ты взгрустнёшь чуть-чуть.
Провожая взглядом стаю, Отыщу тебя. И печаль моя растает В зорях сентября.
Но в холодном поднебесье, Над землей паря, Провожу тебя я песней, Светлой, как заря.
И, быть может, песня эта Облегчит твой путь. И, вернувшись в чьё-то лето, Ты взгрустнёшь чуть-чуть. И, быть может, песня эта Облегчит твой путь. И, вернувшись в чьё-то лето, Ты взгрустнёшь чуть-чуть.
Яблоки На Снегу
Яблоки на снегу, розовые на белом. Что-же нам с ними делать,с яблоками на снегу. Яблоки на снегу в розовой нежной коже. Ты им еще поможешь я себе не могу Припев: Яблоки на снегу, яблоки на снегу. Яблоки на снегу,яблоки на снегу Ты им еще поможешь,я себе не могу Ты им еще поможешь,я себе не могу
Яблоки на снегу,так беззащитно мерзнут. Словно былые весны,что в памяти берегу. Яблоки на снегу,медленно замерзают. Ты их согрей слезами,я уже не могу. Припев: Яблоки на снегу,яблоки на снегу Яблоки на снегу,яблоки на снегу Ты их согрей слезами я уже не могу Ты их согрей слезами я уже не могу
Яблоки на снегу я их снимаю с веток Светят прощальным светом яблоки на снегу Яблоки на снегу яблоки на снегу Яблоки на снегу яблоки на снегу Что-же нам с ними делать с яблоками на снегу. Светят прощальным светом яблоки на снегу...
Сто лет назад, за тридевять земель, В голубом кольце японских гор, Он встретил девушку чужих кровей, Полюбив судьбе наперекор. Но злы законы людские, Любовь недолгой была, Ушел в просторы морские Капитан корабля.
Только ветер буйный поёт за кормой, Чио - Чио - Сан, я хочу быть с тобой. Только волны бьются о берег крутой, Чио - Чио - Сан, я хочу быть с тобой.
И вот настал тот долгожданный день, Предназначенный самой судьбой. Вернулся капитан из дальних стран, Но с прекрасной молодой женой. И волны приняли тело Сестры японских гор. А над водою летела, Песня, словно в укор.
Только ветер буйный поёт за кормой, Чио - Чио - Сан, я хочу быть с тобой. Только волны бьются о берег крутой, Чио - Чио - Сан, я хочу быть с тобой. Только ветер буйный поёт за кормой, Чио - Чио - Сан, я хочу быть с тобой.
Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой, Месяц кончается март, скоро нам ехать домой. Здравствуйте, хмурые дни, горное солнце, прощай, Мы навсегда сохраним в сердце своем этот край.
Нас провожает с тобой гордый красавец Эрцог, Нас ожидает с тобой марево дальних дорог. Вот и окончился круг, помни, надейся, скучай! Снежные флаги разлук вывесил старый Домбай.
Что ж ты стоишь на тропе, что ж ты не хочешь идти? Нам надо песню допеть, нам надо меньше грустить. Снизу кричат поезда. Правда, кончается март! Ранняя всходит звезда, где-то лавины шумят.
Легкой поступью дождя уходит осень Легкой поступью дождя уходит осень. Желтый лист упал на мокрое стекло. Ни о чем тебя уже никто не спросит, Не волнуйся, то, что было, то прошло.
Так случилось, что совсем еще недавно Называл тебя любимою своей, А сегодня, как во сне чужом и странном, Я стою один в кругу твоих гостей
Чужая свадьба, чужая свадьба, Случайный взгляд, распахнутая дверь. Чужая свадьба, чужая свадьба, Ну вот и все. Ты замужем теперь.
Сам себе когда-то смелым я казался, Но поздравить подойти к тебе не смог. Вы прошли, а на траве лежать остался Из букета свадьбы выпавший цветок.
И растерянность моя сменилась болью, И вино от этой боли не спасет. Все для всех на этом праздничном застолье, Только, Господи, за что мне это все?
Говорят, что это все когда-то было, Говорят, любимой больше не зови. Дай вам Бог, чтоб ты его всегда любила, Если замуж вышла все же по любви.
Крики "Горько!" разливались по бокалам, Навсегда оставшись в памяти моей, Ты себя прощала и со мной прощалась, Провожая долгим взглядом до дверей.
Говорят, что это все когда-то было, Говорят, любимой больше не зови. Дай вам Бог, чтоб ты его всегда любила, Если замуж вышла все же по любви.
У каждого из нас на свете есть места, Куда приходим мы на миг отъединится, Где память, как строка почтового листа, Нам сердце исцелит, когда оно томиться.
Чистые пруды застенчивые ивы, Как девчонки смолкли у воды, Чистые пруды, веков зеленый сон, Мой дальний берег детства, Где звучит аккордеон.
И я спешу туда, там льется добрый свет, И лодки на воде как солнечные пятна, Отсюда мы с тобой ушли в круженье лет, И вот я снова здесь, и ты придешь обратно!
Чистые пруды застенчивые ивы, Как девчонки смолкли у воды, Чистые пруды, веков зеленый сон, Мой дальний берег детства, Где звучит аккордеон.
Однажды ты пройдешь бульварное кольцо, И в памяти твоей мы встретимся, наверно, И воды отразят усталое (знакомое) лицо, И сердце исцелят и успокоят нервы.
Чистые пруды застенчивые ивы, Как девчонки смолкли у воды, Чистые пруды, веков зеленый сон, Мой дальний берег детства, Где звучит аккордеон.
У каждого из нас на свете есть места, Что нам за далью лет все ближе, все дороже, Там дышится легко, там мира чистота, Нас делает на миг счастливее и моложе.
Чистые пруды застенчивые ивы, Как девчонки смолкли у воды, Чистые пруды, веков зеленый сон, Мой дальний берег детства, Где звучит аккордеон.
Позабудь об этом дне, спор не нужен никому. Не читай нотаций мне, мама это ни к чему. Снова к друзьям я своим убегаю, Что меня тянет сюда, я не знаю. Без музыки мне оставаться надолго нельзя.
Музыка нас связала, тайною нашей стала, Всем уговорам твержу я в ответ, Нас не разлучат - нет! Музыка нас связала, тайною нашей стала, Всем уговорам твержу я в ответ, Нас не разлучат - нет!
Я забыла все, чему нас учили столько лет. Неужели я сама не найду на все ответ? Снова к друзьям я своим убегаю, Что меня тянет сюда, я не знаю. Без музыки мне оставаться надолго нельзя.
Музыка нас связала, тайною нашей стала, Всем уговорам твержу я в ответ, Нас не разлучат - нет! Музыка нас связала, тайною нашей стала, Всем уговорам твержу я в ответ, Нас не разлучат - нет!
Сообщение сайта
Gorbachev
12.7.2010, 17:27
